— Ах ты... Ах ты...
Женщина вдруг успокоилась, заложила руки за спину и прошлась
туда-обратно. Пышные юбки деловито зашуршали по полу.
Многочисленные драгоценные камни ожерелий, браслетов и перстней при
каждом шаге переливались всеми цветами радуги, поблёскивая холодно,
как злые глаза хозяйки.
Я воспользовался моментом и удосужился, наконец, рассмотреть её
повнимательнее.
На вид — тридцать-сорок биологических лет. Невысокая, худощавая.
Гипотеза насчёт внешности подтвердилась на все сто, и даже чуть
больше — передо мной предстал если не эталон красоты, то уж во
всяком случае и не «серая мышка». Только вот впечатление портило
надменное, очень неприятное выражение на холёном лице. Чисто мачеха
из какой-нибудь детской сказки.
Одета она была в шикарное бордовое платье в пол, обтягивающее
бёдра где-то до середины, а ниже расходящееся широким «колоколом».
Казалось бы, до невозможности дурацкий фасон — но взгляд любого
нормального мужчины просто обязаны были пленить виды на талию и на
то, во что она плавно перетекает. Уж больно соразмерно смотрелись
эти части тела, и уж больно хорошо ткань их обтягивала. Настолько
хорошо, что создавалась иллюзия откровенной и очень распутной
наготы.
Подушку на колени я положил не зря. Организм на прекрасные виды
среагировал совершенно однозначно.
— Малолетний нахал. Я тебе ещё припомню эту выходку, не
сомневайся! Но потом. А сейчас... Дела рода превыше всего. Ты
должен срочно привести себя в надлежащий вид. До церемонии
несколько часов, а ты ещё даже не встал! Не забывай, ты больше не в
том медвежьем углу, в котором крутил хвосты коровам все предыдущие
годы своей никчёмной жизни! Теперь ты — в столице! Твои выходки и
даже неподобающий внешний вид могут плохо сказаться на имидже всей
семьи! Так что потрудись соответствовать, будь уж так добр. А если
опять что-нибудь надумаешь выкинуть, я сама возьмусь за твоё
воспитание. Поверь, после этого проделки твоих любимых братьев,
которые так тебя расстроили, покажутся безобидными шалостями и
детскими играми.
Она отчитывала меня профессионально, привычно и с заметным
удовольствием. Не запнулась ни на секунду — будто заученную речь по
бумажке прочитала. Макала носом в дерьмо, как барышня-самодурка
нерадивого слугу, за что хотелось просто встать и влепить этой
заносчивой самке хорошую звонкую пощёчину.