— Зар! Ну ты пойми... Это же не просто какой-то перстень,
который ты забрал... Это — ключ к Алтарю рода! Тот, кто им владеет
— тот и есть род... А ты — просто человек со стороны...
— Твой муж с некоторых пор.
— Да... Мой муж... — Сказано это было таким обречённым голосом,
что я не удержался — ухмыльнулся. Но Яромира, кажется, этого не
заметила, и продолжила: — Мой муж — но всё-таки человек со стороны!
Да, ты спас меня... Но я ведь тебя совершенно не знаю!
— И что ты планировала сделать? Когда сбежишь?
— Тут недалеко поместье Мироновых. Я бы приехала, попросила
позвать Хельгу. Она старшая сестра...
— Яра. С одобрения твоих сестёр... Твой род уничтожили. Ну,
может, не с одобрения самих сестёр, но с одобрения тех, за кого они
вышли замуж — точно. С одобрения семей, в которых они живут,
наконец. Неужели ты думаешь, что из твоей безумной затеи получилось
бы что-то хорошее?..
— Но...
Она посмотрела на меня такими несчастными глазами, что невольно
захотелось поскорее её освободить и утешить. Еле сдержался. Чтобы
окончательно закрыть вопрос и расставить точки над «ё», надо было
всё-таки довести воспитательную беседу до логического конца.
— Никаких «но». Твой род списали. Мой род списали. Главное
поместье, где находится мой Алтарь, или уже взяли — или до поры
выжидают, в надежде, что мы туда сунемся и можно будет прихлопнуть
все цели одной ракетой. Пока они не в курсе, что мы уже далеко, они
этого делать, скорее всего, не будут... Но это может измениться в
любой момент. Что же до имущества и владений твоего рода, о них мы
не имеем вообще никакой информации. Там может быть всё, что угодно.
Может, уже нет даже и твоего Алтаря. И ничего вообще нет. Ровно так
же, как нет твоих родителей и других родичей.
Яромира не удержалась, всхлипнула. Но я продолжил, не обращая
внимания на её состояние.
— Пойми. То, что случилось — оно выходит за все рамки. Так не
должно быть! Если подобное происходит — все вместе, вся
общественность, должны обрушиться на нарушителей и покарать их. Но,
судя по словам моего управляющего, главы самых влиятельных семей
Ирия решили отмолчаться. Никто не заявил о готовности поддержать
нас. Никто не пришёл на помощь. Никто не выразил озабоченность. И
ты должна была слышать Вениамина — они уже собираются делить ваше
наследство, будто то, что от нас избавились — вопрос решённый. Так
что, дорогая, тебя списали. Так же, как и меня. Поэтому, если ты
появишься где-то со своим родовым перстнем... Просто очень быстро
его потеряешь, и весьма вероятно — вместе со своей жизнью. Подумай
уже головой, наконец!