Вернувшись в дом и внутренне приготовившись, я полез шарить по
сумкам и разгрузке мертвеца. Видимо, шок ещё не до конца спал и
воспринималось это всё как-то отстранённо, будто и не со мной
вовсе. Моральных страданий я особо не испытывал, эти при жизни
делали вещи и похуже. После непродолжительного обыска, я имел на
руках кунай, эластичный бинт, моток лески и несколько небольших
свитков непонятного предназначения. Подозреваю, что это те самые,
запечатывающие. Для человека в моём положении лишних вещей не
бывает, поэтому беру всё. Сюрикены, кстати, тоже нашёл, но после
попытки метнуть один из них и последующей перевязки ладони
найденным тут же бинтом, в грязных выражениях забраковал. Обойдусь
кунаем.
Чуть поднявшееся было настроение вновь упало, стоило вспомнить
об остальных телах. Родители. Да, в душе определённо что то
осталось от Нагато, при взгляде на них вспоминается раннее детство,
счастливые и одновременно грустные картины семейной жизни,
вызывающие нарастающее и горькое чувство где-то в глубине души.
Шмыгаю носом. Да, похоже, что эмоциональные привязки прежнего
владельца тела всё ещё со мной, хоть и ослабевшие. Нужно
продолжать, дабы не дать себе окончательно расклеиться.
Стараясь не смотреть вниз и одновременно не наступить на
кого-нибудь, я прошёл к дальней стене напротив входа в дом. Теперь
в ней зияла дыра где-то в мой нынешний рост, через которую
виднелась неглубокая колея метра два длиной, на конце которой
лежало изломанное тело. Неужели это я его так? Больше некому.
Припоминаю, что Пейн, тот, кем стал Нагато и кем могу стать я,
обладал телекинезом или чем-то таким. Ладно, с этим разберёмся
позже, а теперь глубокий вдох и вперёд!
По итогу у двух шиноби было изъято несколько кунаев, бинты с
какой-то мазью, свитки, леска и пузырёк с таблетками без этикетки.
Решив, что этого совершенно недостаточно для моего выживания, я
пошёл обыскивать дом на предмет еды. Мною было решено, что надо
выдвигаться в сторону небольшой деревеньки километрах в тридцати
отсюда, Нагато как-то ездил туда с отцом и знал дорогу. Поэтому
еду, вне зависимости от того, сколько у меня её будет, придётся
экономить, ведь не факт, что там со мной чем-то поделятся. Может
быть, она вообще уже опустела.
В общем, следующие три часа я был занят поисками еды, затем
небогатой трапезой из того, что нашёл и, подумав, отправился на
поиски денег. Всё-таки они должны быть, родители были единственными
врачами на всю округу и брали за свои услуги соответствующе.
Исследовать другие дома, уверен, бесполезно. Когда я выходил на
улицу набрать из колодца воды, мельком оглядел слишком тихие
окрестности и сделал очевидный вывод: посёлок оставили, пока я
лежал в отключке. Забрав всё ценное, разумеется.