Глаза округлились, когда гость опустил в
кармашек моего передника деньги.
— Это вам... на "чай", — проронил
он.
Сглотнула, уставившись на него. Черный взгляд,
пепельные волосы, аккуратная щетина. Сын совсем на него не похож — ни внешне,
ни по характеру.
— Приятного аппетита, — лучше уйти сейчас.
Устремилась в подсобку. Деньги в кармане
обжигали даже через ткань передника. Достала — три тысячные купюры. Я описаюсь
от такого количества "чая". Их заказ стоит меньше. Нет, я не могу
взять эти деньги! Как бы их ещё вернуть так, чтобы не обидеть? Заняла позицию у
бара, наблюдая за своими странными гостями.
Сын его вернулся, и отец начал с ним о чём-то
строго говорить, явно негодуя. Этот Марк, уткнувшись лицом в тарелку, молча
поглощал свой завтрак. Пару раз словила на себе взгляд франта, подобный лезвию.
Как в таком симпатичном и молодом человеке может быть столько недовольства и
злости?
"И тому есть веская причина".
Интересно, что за причина?
Поняла, что основное блюдо моих гостей
опустело, и я обязана убрать его, сменив на кофе. Опасливо подошла к столику и
начала собирать тарелки. То ли от опасений, то ли от желания унести всё скопом,
уронила вилку и прямо под ноги Марка.
Сжалась от звона металла о пол. Краска сошла с
лица, и я, не чувствуя тверди под ногами, уставилась на него. Он едва мне ребро не сломал, когда я
просто поставила тарелку рядом, а сейчас, если полезу под него поднимать
столовый прибор, и вовсе затопчет.
ЕСЕНИЯ
Сердце предательски смылось в пятки и наглым
образом отсиживалось там. Руки дрожали под аккомпанемент тарелок.
Марк взирал в ответ пару секунд и, резко
отодвинувшись на стуле назад, сам поднял злосчастный прибор. Положил ко мне на
поднос.
— Криворукие официантки — беда для любого
ресторана, — рыкнул он.
Ничего себе определения! Я бы ответила, но
умоляющий взор его отца и эти чертовы деньги в кармане мигом захлопнули мне
рот. Вот для чего такая сумма! Чтобы молча сносить оскорбления?
Быстро унесла использованную посуду и
вернулась с кофе. Чашку Марка демонстративно поставила на середину — пусть сам
берёт раз такой неадекват.
— Спасибо, Есения, — миролюбиво улыбнулся его
отец. — Можно нам счёт?
— Конечно, — нотки облегчения.
Ад с их столиком близится к завершению. Надо
бы вернуть ещё деньги.