Что-то новое пылает во взгляде принца,
какое-то напряжённое ожидание, натянутое звенящей тетивой. Почему
он так смотрит?! Почему…
Я невольно вжимаюсь в подушки, но
Виктория вдруг перехватывает Джареда за плечо.
— Подожди, сперва мне надо её
осмотреть.
Принц нервно ведёт подбородком, будто
сбрасывая невидимую паутину, но всё-таки останавливается. Пожирает
меня воспалённым взглядом: мои пальцы на руках, косточки ключиц,
закушенную губу — он не пропускает ничего, будто заново изучая,
запоминая до мельчайших деталей. Я смущаюсь и повыше натягиваю
одеяло.
Сглатываю сухим горлом и поворачиваюсь
к Виктории. Она уже присела на край кровати.
В который раз я поражаюсь красоте
кронпринцессы. На ней струящееся приталенное платье, пышные тёмные
волосы собраны в небрежный пучок, лишь некоторая бледность и блеск
глаз выдают, что она вовсе не отдыхала последние часы.
— Можно? — спрашивает Виктория. Киваю,
и кронпринцесса легко касается моего локтя, пробегает прохладными
пальцами вверх по плечу, замирает на бьющейся пульсом
венке.
— Я долго спала? — шепчу. — И что там
с убийцей?
— Ты была без сознания несколько
часов, но я ускорила твой метаболизм, так что по ощущениям тебе
должно казаться, что за плечами как минимум сутки. До вечернего
испытания отбора ещё далеко, у нас есть время решить, как
поступить. Что касается остального… ты, наверное, слышала, что у
меня редкая белая магия, с её помощью я смогла стабилизировать твой
организм, но из омута смерти ты себя выдернула сама. У тебя
невероятно сильная воля к жизни, Николь. А убийца… к сожалению,
ушёл через тайные коридоры.
— Ага, — многозначительно говорит
Джаред, — через те самые, о которых знает лишь местная королевская
семья.
— Не только они, — я вцепляюсь в
одеяло. — Аштария не имеет никакого отношения к
преступлению!
— Ну-ну, — хмыкает Джаред, но Виктория
спешит меня успокоить.
— Мы не будем делать поспешных
выводов, — говорит она, ободряюще сжимая мою руку. — Нам многое
надо обсудить, Николь, но сначала убедимся, что твоей жизни ничего
не угрожает. Дай мне десять минут.
Я неуверенно киваю, и Виктория вновь
возвращается к диагностике. Её ладони мягко светятся, отражаясь в
бирюзовых глазах кронпринцессы. Одно её присутствие наполняет меня
спокойствием, хотя это и странно. Мы ведь почти незнакомы, но всё
же есть в Виктории нечто, что заставляет бездумно тянуться к ней,
как цветы тянутся к солнцу. Она будто носит в себе частицу
солнечного света, и совсем не жалеет делиться теплом.