Наконец
ведущий объявляет аукцион. Вокруг сцены собирается толпа, а я раздумываю —
почему аукцион? Автомобиль разыгрывается, а не продается.
— Лот
номер один, — объявляет ведущий, — первоначальная цена тысяча долларов, шаг
пятьсот долларов.
Почему-то
все смотрят на меня, я вижу, как мимо идет Тимур и тоже на меня смотрит. Сердце
снова начинает отбивать бешеный ритм, внутри появляется неприятный холодок.
— Злата,
— спрашиваю, — а что продают на аукционе? Автомобиль?
Она
мерит меня снисходительным взглядом и фыркает:
— Ты
откуда свалилась, Вероника? На бейдж свой посмотри. Тебя продают, ты же целка?
Я вижу
на бейджике единицу и киваю, проваливаясь в бездонную пропасть, а сама
переспрашиваю:
— Как
это продают?
—
Обычно, — Злата лениво указывает подбородком на азартно выкрикивающих суммы
участников аукциона, — вон уже до десятки дошли. За пятнашку уйдешь, мама не
горюй! Эй, ты куда?
— В
туалет, я сейчас вернусь, — говорю на автомате и выбегаю в коридор.
— Назад,
— мне дорогу преграждают два шкафа-охранника.
— Саркис
Ваграмович! — вижу знакомое лицо и еле сдерживаюсь, чтобы не закричать. Нельзя.
Иначе мне конец. — Почему меня не пускают в туалет?
—
Пропустите, — командует недовольно, подходя ближе, и уже ласково мне: — Ты
сегодня просто сногсшибательная, Вероника. Давай быстрее, не заставляй гостей
ждать.
Часом позже
Тимур
— Девку в расход! — командует Упырь, а я отворачиваюсь, чтобы ее не
видеть.
У меня железное правило — не вмешиваться в дела моей «расстрельной»
команды. Они отлично выполняют работу, за которую я отваливаю немерено денег.
Но у нас уговор — я к ним не лезу. Потому и живой до сих пор.
Девке не повезло, она оказалась случайным свидетелем того, как удачно
мои люди перехватили партию стволов и завалили курьера. Куда ж ее теперь? Прав
Упырь, вот только…
— Талер, отдай ее нам, — просит Черный, подходя к девке, а меня вдруг
прошибает от того, как он на нее смотрит.
Нет, от того, как смотрит на него она.
Не с ужасом, не с мольбой, а с удивлением. Странная девка, смелая.
Или, скорее, борзая.
Ее нельзя оставлять, Упырь правду говорит, хотя…
Окидываю взглядом с ног до головы. Она в короткой юбочке, лишь
прикрывающей белый треугольник трусиков, и в коротком топе, который некрасиво
расплющивает грудь. Вдруг захотелось увидеть, какая же она, эта грудь, если
снять нахер тот блядский топ и выпустить ее на волю?