Нас провожают в кабинет, делаем заказ. Вероника не падает в обморок ни
от цен, ни от названий блюд — все верно, «Мансарда» уровнем не хуже, ей знакома
и кухня, и ценовая категория. Замечаю, что девочка моя мнется и прячет глаза —
сто пудов хочет в туалет и не знает, как сказать.
— Руки мыть, быстро, — командую и иду следом. Ника исчезает за дверью.
— Тимур?
Оборачиваюсь — Кристина. Ну Кристина, и что?
— Привет.
— Ты пропал, не звонишь… Совсем меня забыл? — она идет от бедра,
раньше меня это заводило, а теперь заводит кое-что другое. Кружевная полоска в
моих пальцах, которой я ласкал сегодня мокрую набухшую плоть… Блядь, как не
вовремя промелькнула картинка, Кристина явно воспримет мой стояк на свой счет.
Так и есть. Подходит своей танцующей походкой и томно запрокидывает
голову:
— Вижу, ты мне не рад. В отличие от него, — кладет руку на мой
нормально так стоящий член. Сбрасываю руку, оглядываюсь. Тяну ее в зал, завожу
за угол и говорю разборчиво и внятно, вдавливая в стену за согнутый локоть.
— Кристина. Я не один. Следи за руками, будь добра, ненароком могут оторваться.
Ее глаза темнеют, она хочет еще что-то сказать, как тут я слышу
отчаянный крик, и сердце делает рывок к горлу.
— Тимур! Тим!
Бросаюсь назад, и от увиденного просто зверею. Те два хера, дружки
Саркиса, тянут Нику в соседний кабинет, а она вырывается и кричит. Тот самый
мой оживший кошмар.
Я бить начинаю, наверное, еще в воздухе.
— Карим, девку держи, я сам, — кричит первый, Тигран кажется. Был. А,
нет, живой, сука.
— Ты охуевший, Талер, — вопит Карим, размазывая под стеной красные
сопли. Из кабинета вываливается их охрана, из зала вваливается моя.
— Тихо, парни, — хрипит Карим, — мы сами. Постреляете друг друга, хули
толку?
Киваю своим — все верно, теперь можно и поговорить. Вероника бросается
ко мне, намертво цепляется за талию, и я слышу, как она дрожит. Изнутри снова
поднимается то муторное, звериное, от которого я перестаю соображать.
— Не бойся, Ника, — беру за подбородок, поднимаю и целую в губы.
Проталкиваюсь языком, поцелуй должен быть взрослый. Ее нужно успокоить, а этим
уродам показать, кто тут и с кем.
— Она что, правда твоя, Талер? — все так же хрипит Карим из-под стены.
Тигран встает на ноги.
— Тебе пиздец, Талер, — говорит, стараясь быть спокойным. — Саркис
сказал, что это ты увез ее из клуба. Она наша.