Остановившийся шаман снова попятился.
– Да бездна с ними, с правителями. Кому вы
поклоняетесь?
– Бог-кобольд Куртулмак ведет народ кобольдов к господству
и превосходству над высокими расами, – не задумываясь ответил
Грог’хыр. – Особенно Куртулмак ненавидит дворфов. Будь ты им,
я бы с тобой и говорить не стал!
– Но теперь вы, кобольды-отщепенцы, вышли из подчинения
вашему божеству?
– Это еще почему? – удивился вождь, и бойцы
приглушенным рычанием его поддержали.
– Да потому что вы больше не нормальные кобольды, а
бандиты. Живете не в пещерах, а снаружи, и промышляете не тем, чем
положено любому уважающему себя кобольду, а грабежами и воровством!
Вряд ли Куртулмак одобрил бы это.
– Мы не отщепенцы! – взъярился Грог’хыр. – Так
сложились обстоятельства! И не от хорошей жизни мы… сменили
деятельность. Мы воины! А оставшееся племя прячется по норам и носа
высунуть не смеет при виде человека!
– Не вы такие, жизнь такая? Что за чепуху ты несешь, вождь?
Мир всегда одинаков, меняются лишь те, кто его заселяет. И если бы
ваш бог хотел, чтобы вы искали золото – солнечные угольки, кои вы
обязались вернуть солнцу, – а ты решил жить иначе, то либо
осмеливаешься признать, что более не подчиняешься своему богу, либо
все-таки делаешь все по его правилам. Где ваши свечи? –
пафосно вопросил я, радуясь, что не зря почитал игровую
энциклопедию.
– Мы не носим свечей, человек, – голос вождя прозвучал
глухо. – В этом больше нет нужды, да и слишком поздно
возвращаться к прежней жизни.
– Никогда не поздно! – крикнул я, но он отвернулся, и
я не стал продолжать.
Грог’хыр надолго ушел в себя, а его воины, поняв, что драка
откладывается на неопределенный срок, расселись вокруг. Зарядил
дождь, и их мокрые морды с жесткими твердыми усиками стали еще
больше напоминать крысиные.
– Что ты предлагаешь? Войти в твою стаю? Но у тебя нет
стаи, человек!
– Не в мою, но идею ты уловил верно, Грог’хыр… За
много-много зим до того как Куртулмак появился на свет, миром
правили другие боги. Ты их знаешь как Спящих…
Кобольды вздрогнули, но заинтересованно приблизились и
навострили уши. Вождь слушал внимательнее всех, но по его
окаменевшей морде было не понять, проникается ли он или просто
удовлетворяет любопытство.
– …силой единства, которая усиливает всех последователей! И
это не пустая