Мы вышли к заброшенной хижине. По словам Бомбовоза, в ней
периодически заводился рарник – Воющее привидение или
Лич-отшельник (в зависимости от того, как лягут кости
рандома) – но сейчас там было пусто.
– Чисто, – подтвердил Инфект, владевший прокачанным умением
видеть скрытое: ловушки, западни, потайные двери и невидимок в
стелсе.
– Хорошо, тогда оседаем прямо здесь, – предложил Краулер и,
когда мы уселись тесным кружочком, заговорил прямо: – Скиф, извини
за грубость, мы хотели сразу разрешить для себя этот вопрос, не
оттягивая. Вряд ли ты бы сам нам рассказал, но теперь, когда мы
знаем, что ты «угроза», я открою секрет. Поскольку мы в одном
клане, это разрешено. Я тоже был «угрозой»…
Я облегченно выдохнул, ведь, после того что они увидели на моем
запястье, подумал, что планам конец, а меня провели, как ребенка. К
счастью, информация об уровне и потенциале им осталась неизвестна,
иначе «дементоров» бы удар хватил. Они едва скрывали радость, но не
оттого, что раскрыли меня, а потому что появился шанс на лучшее
будущее. В подробности вдаваться не стали, но я и так понял, что
говорить о подобных вещах в центре Тристада самоубийственно.
Краулер попросил всех заткнуться, а Бомбовоз создал группу и утащил
нас телепортом в свое, как он выразился, секретное место. Пятый
уровень Глубинной телепортации это позволял.
Из повествования Эда я узнал, что в самом начале своей игры он
набрел на подземную пещеру в горах. Случилось это еще до того, как
стало позволено играть Тиссе, Хангу и Малику.
Накануне сошла лавина. Разбушевавшаяся стихия выдрала с корнями
деревья и кустарник, перекрывавшие узкий потайной лаз, и маленький
– всего-то 2-го уровня – Эд, персонажа которого в то время звали
Нагваль, на него набрел. Первые дни в Дисе у каждого связаны с
изучением мира, и он не стал исключением.
Парень пополз вглубь, и чем дальше продвигался, тем больше ругал
себя последними словами, потому что лаз сужался, и вскоре Эд мог
только двигаться вперед без шансов выползти обратно. Так он
добрался до спуска, который вел в безжизненную пещеру, освещенную
льющимся с потолка мертвенно-белым светом, и наткнулся на чернеющее
озерцо. Поверхность была гладкая, как стекло, а брошенные камни
тонули без всплеска и кругов. По словам Эда, тягучая и вязкая, как
смола, жидкость и водой-то не была. Стоило Эду приблизиться,
уровень озера резко поднялся, и парень еле унес ноги, разумно
полагая, что ничего хорошего субстанция не принесет.