Кэролайн мягко выскользнула из его объятий, и снова взглянула в окно.
Меньше всего ей хотелось, чтобы её муж подумал плохо о её психическом состоянии… Словно оно неустойчиво. Нет – она в порядке!..
Но вот до неё дошло – она ведь смотрит прямо туда, где только что…
Но – никого там уже нет!
– Ф-фу-у!.. – она перевела дух. – Нет, мне уже лучше. Тьфу ты, чего только не померещится в ваших болотах!.. Нет, я уже никого не вижу! А представляешь – я так удивилась, что даже забыла испугаться!..
– Но что… Что ты видела?
– Вот эту женщину! – Кэролайн ткнула указующим перстом прямо в ненавистную картину. – Это была она! Она стояла на том, дальнем, берегу, и звала меня… Нет, не так – она звала какую-то Эльзу. А кто это – Эльза?.. Да и кто… сама эта женщина? – от намерения не расспрашивать о фамильных байках не осталось и следа, но она этого уже не осознавала.
Томас поморщился, словно от зубной боли.
Потом чертыхнулся: «Я же просил их!.. Болтуны чёртовы…»
– Да нет же, дорогой! Мне никто ничего не рассказывал. Так что не надо никого ругать. Это правда – мне никто ни о чём не говорил… Да я и не расспрашивала, собственно, ни о чём, и – никого.
Так – что?.. Поведаешь очередную «роковую легенду старого Замка»?! – в её тоне уже появилась ирония, а на лице – пусть осторожная, но – улыбка. Правая бровь чуть приподнялась – приглашая…
«Дорогой» ещё попытался отвертеться, бормоча что-то вроде: «Может, лучше не надо?», «Не люблю я эти старые страшилки…», и «Ну за каким шутом это нужно ворошить – прошло же двести шестьдесят лет!»
Но уж если женщина чего-то хочет…
Женщину на портрете звали Рэчел.
Вернее, её девичье имя было Рахиль, и происходила она из семьи, где каким-то боком затесались еврейские (Впрочем, весьма преуспевающие!) предки… Но благодаря неповторимой красоте и недюжинному уму она произвела столь сильное впечатление на наследного лорда Томаса Генри, что он смело проигнорировал все ворчливо-стереотипные возражения остальных членов семьи, и женился-таки.
В первые годы шла, разумеется, настоящая, (называя вещи своими именами) грызня.
Но весьма быстро Рэчел, как все домашние теперь называли её, доказала, что её советы приносят как мужу, так и семейному клану, только пользу.
Это она предложила вложить деньги в производство шотландского «скотча», и затем построить огромное хранилище для выдерживания дубовых бочек на срок в пять лет… (Кстати, дорогая, завод и склады до сих пор приносят неплохой доход!).