С перспективами мистер Уайтекер не согласился, считая, что они у
него огромные. Видимо, он убедил в этом и госпожу Гройсман, ибо на
предложение руки и сердца она без раздумий ответила «да». Их
быстренько обвенчали в храме Нергала Лучезарного.
Уайтекер в ответ на мои сожаления широко улыбнулся:
– Послушай меня, парень. Жизнь убедила меня в том, что все
перемены к лучшему. Я только сейчас осознал, как несчастлив был
рядом с Клаудией. Никогда бы этого не понял, если бы не получил
возможности сравнить.
Из городского совета я уходил в глубоких раздумьях. Чем-то его
слова задели меня.
В таверне Ташот устроил очередной мини-турнир. Участвовать я не
стал из-за превосходства в уровнях, а вот поглазеть не
отказался.
– Ты бы зашел ко мне на днях, – сказал мне мастер
Сагда в перерыве между боями. – Научу новому.
– Сегодня мой последний вечер в Тристаде, Бу, –
ответил я. – Хочу попрощаться.
– Ха! И ты? Ну да, точно, твой срок здесь выходит… Однако
мы не будем прощаться, ученик, потому что у меня Тристад уже в
печенках сидит.
– Вы тоже уезжаете?
– Ага. Собираюсь в Лахарийскую пустыню, где находится
бренная оболочка легендарного гранд-мастера Оямы. Вести оттуда
доходят небыстро, но послушники рассказывали, что великий мастер
поднял одну бровь. Возможно, он закончил созерцание и готовится к
выходу из астрала, – с надеждой сказал Бу.
Мы договорились не терять связи и встретиться. Кто знает, может,
Сагда познакомит меня с Оямой.
Я зашел попрощаться и с другим моим наставником. Охотник Конрад,
обучавший меня Стрельбе из лука поведал, где находится его
учитель в Даранте, и сказал, что я его лучший ученик.
– Надеюсь, еще увидимся, – сказал Конрад, обнимая
меня. – Доброй охоты, мой ученик!
Следом я заглянул к шеф-повару Арно, и мы тепло распрощались.
Еще теплее вышло с Ташотом. Он торжественно, под гром
аплодисментов, вывесил портреты «Пробужденных» на стену.
Не знаю, кто их рисовал, но вышло почти похоже, разве что с
небольшими творческими корректировками: Бомбовозу художник вдвое
увеличил нижнюю челюсть, Краулеру сделал пылающие глаза, Инфекту –
плутоватый взгляд и орлиный нос. С моего портрета, презрительно
оттопырив губу, надменно смотрел Скиф. Впечатление было такое, что
он вот-вот не выдержит и плюнет в лицо.
Больше всего повезло Тиссе. Ей художник раза в два увеличил
грудь, заголив ее сверх меры. Так моя подруга стала еще популярнее,
а когда появилась в таверне, все игроки уставились на нее.