– Не хочу. – Я отодвинул выпивку подальше.
Стол был убран – горячее съели, салаты тоже, и кроме почти
допитой бутылки водки, пакета сока и пустого блюдца ничего не
осталось.
– И правда, Вов, – зевнув, сказала тетя Полина. – Только он
вылечился, зачем?
– А и ладно, – легко согласился Вова и пристально посмотрел на
меня. Взгляд его был жестким и почти трезвым. – Только ты это,
мать, давай уже, отдыхай. А мы с Матвеем выйдем прогуляемся.
– Куда это вы на ночь глядя? – вскинулась тетя.
– Как куда? За его компьютером! Я же обещал, что верну? Так чего
тянуть? Сейчас в офис прошвырнемся, тут шесть кварталов всего-то.
Заодно и голову проветрю, а, Полин? – Вова широко улыбнулся и
подмигнул тете. – Ты не жди, ложись. Завтра…
Он запнулся, глянув на меня, и, думая, что я не вижу, потрогал
ее зад. Тетя Полина сбросила его руку и кивнула.
– Хорошо. Но вы все-таки не задерживайтесь. Может, я и дождусь…
– загадочно бросила она, выходя из гостиной.
Интересно, что именно в этот момент я понял, за что она его
любит. Не только за то, как хорош, наверное, он в постели. Думать
об этом мне было неловко, но… Стены тонкие, кровати скрипучие…
Было в Вове еще кое-что, за что его обожала тетя. За эту вот
открытую и широкую улыбку. Когда Вова улыбался, на щетинистой
физиономии проступал образ веселого, легкого на подъем мальчишки.
Ровные белые зубы, ямочки на щеках и мелкие сеточки морщинок вокруг
глаз, обрамленных длинными, почти девчачьими ресницами… Вот каким
он был когда-то. И вот каким она иногда видела его теперь.
Вова, уже покрывшийся задорным румянцем на скулах, сноровисто
опрокинул оставшуюся водку, запил соком из пакета и утерся тыльной
стороной ладони.
– Ну, чо расселся, парень? Собирайся.
Я быстро оделся, стараясь не разбудить Сашку, и вышел к входной
двери. Вова ждал, слегка покачиваясь, и ухмылялся.
Выйдя из затхлого тепла подъезда в свежесть ночного двора, мы
направились к проспекту.
– Прогуляемся, тут недалеко. – Вова хлопнул меня по плечу. – Не
ссы, пацан, меня в этом районе каждая собака знает. Не тронут!
В ночь с пятницы на субботу дороги и тротуары полнились гуляющим
народом. Призывно светили вывески питейных заведений, слышались
смех, крики, разговоры. Мы с Вовой влились в толпу, и всю дорогу он
учил меня жизни:
– Я тебе так скажу. Учеба, конечно, дело хорошее, но руки-ноги у
тебя теперь правильно прикручены, вон, даже я понимаю, что ты
говоришь, – нормальный ты стал парень, Матвей. Самое время хватать
жизнь за жопу, а Фортуну за сиськи! Универ-шмунивер – это для
богатеньких бездельников, а нам работать надо. Короче, переводись
на заочное, а сам ищи работу. И подкачайся! – Вова загоготал,
трогая меня за бицепс. Ну или за то, что у меня его заменяло. – А
то телки на дохлых не смотрят, им надо, чтоб здесь было, – он ткнул
пальцем мне в плечо. – И еще чтоб деньги в лопатнике! Понял?