Вопреки моим ожиданиям, к себе я не поехал – в лифте Вилли нажал
на кнопку первого этажа. Кабина стремительно спустилась, створки
разъехались, мы вышли в главный коридор уровня, шумный, просторный
и светлый, больше похожий на широкую улицу, где сновал незнакомый
народ.
Завидев меня, прохожие останавливались, давали дорогу, провожали
взглядами. Люди, сидящие на лавочках под деревьями, вскакивали,
чтобы увидеть меня, галдели.
Ханг и Эд расположились вдалеке, у перекрестка, возле стеклянной
витрины обувного магазина. Пока соклановцы меня не замечали.
Текущая навстречу толпа то прятала их, то открывала моему
взгляду.
Не только проходящие мимо девушки и женщины, но и некоторые
мужчины тянули ко мне руки, хлопали по плечу, кричали, а я не знал,
что делать. Наверное, каждый ребенок мечтает стать богатым и
знаменитым, представляет, как вышагивает по ковровой дорожке, а
поклонники скандируют его имя. Так вот, это ни разу не
воодушевляет, а скорее пугает – хотя вроде бы прошел медные трубы
на Играх, мне хотелось в безопасность, подальше от цепких
взглядов.
Навстречу шел Мэнни, разгоняющий толпу, чтобы проехала коляска
старика Гарольда Фуртадо, деда Трикси.
– Вернулся наш чемпион! – вроде бы недовольно
прокряхтел Гарольд. – Выпускайте внука! Я ему ремня задам и
хорош, отсидел свое!
– Гарольд, да что ты!.. – выругался Мэнни. – Дай
парню прийти в себя!
Я пожал руки обоим, Мэнни обнял меня, похлопал по спине, и их
оттеснили.
За то время, что я провел на Играх, жилой комплекс заселили под
завязку – вместе с семьями переехали работяги первой волны, дикие
из Зон, а потом и все новички, тщательно отобранные Эдом и
безопасниками.
– Алекс! Скиф! Алекс! Скиф! – шумела толпа.
Я протискивался туда, где были родные люди: Эд и его сестренка
Полианна, Ханг. Подойдя ближе, я увидел инженеров Сергея Юферова и
Йошихиру Уэмацу. Первым меня заметил Ханг (ему с его ростом
виднее), заулыбался, толкнул Эда локтем в бок, Родригез перевел
взгляд на меня, сдержанно улыбнулся, и вместе с Хангом они стали
протискиваться навстречу. Томоши-Гирос, которого я тоже заметил с
ними рядом, мялся в сторонке и старательно отводил взгляд, хотя
поклонился в мою сторону.
Приблизившись, Эд взял меня за голову и крикнул в ухо:
– Все за тебя болели! Ты хорошо выступил, даже те
неграждане, которые раньше с тобой не общались, считают тебя чуть
ли не сыном или братом! В общем, здесь теперь полторы тысячи твоих
фанатов, дружище!