Ханг заботливо поправил галстук на моей шее, озабоченно
всмотрелся в лицо:
– Ты как? В порядке?
– Все норм, не выспался… – Голос звучал сипло, я
зевнул, сворачивая челюсть, прикрыл рот, мотнул головой. –
Попить есть что?
Тоби покопался в рюкзаке, вытащил и протянул мне бутылку с
водой.
– Выспишься, тесты только завтра, – сказал Ханг, пока
я утолял жажду.
– Уверен? – сурово рыкнул Хайро. – Слышал, что
там, наверху, каждый год извращаются, меняя условия тестирования.
Кто знает, может, вас начнут оценивать уже на пороге.
– После регистрации встретимся? – спросил Тобиас.
– Если окажемся в одном блоке, обязательно, – ответил
Ханг. – Ты-то сам как, Тоби?
Парень поскучнел, осунулся, весь сжался, как больной
воробей.
– После Бездны вздрагиваю от каждого шороха. – Он
повел плечами, словно вспомнил что-то страшное. – Ничего не
помогает, ни молитвы, ни…
Слушая их, я осмотрелся, сам не зная, что ожидаю увидеть. Чтобы
добраться сюда, мы трижды меняли флаер на крытых парковках, пока не
долетели до четвертой – в паре кварталов от здания Всемирного
центра оценки претендентов на гражданство или смену категории. Даже
будучи сокращенным до аббревиатуры, название оставалось слишком
громоздким, потому чаще это место называли просто ЦО, то есть Центр
оценки.
Мы пересели в очередной неприметный флаер; он поднялся над
небоскребами, такими огромными, что некоторые протыкали облака и
вершинами устремлялись ввысь. Злость немного отступила. Я глядел по
сторонам и ловил себя на том, что соскучился по полетам, по этим
просторам, дорожным артериям, соединяющим здания под самыми
облаками.
Когда поднялись еще выше, стало ясно, что следующий конгломерат
жилых домов последний. Дальше должен быть красивейший парк, похожий
на сказочный лес, а в его середине – здание ЦО.
Или, если проще, Сковородка. Так ЦО называли в нашем дистрикте.
Здание, если смотреть сверху, и вправду походило на громоздкую
посудину – невысокое, круглое и приплюснутое, к тому же строение
имело «ручку» – уходящую на север и ввысь взлетно-посадочную
парковку, по краям которой тянулись высокоскоростные трассы для
тех, кто предпочитал передвигаться наземным транспортом. Хотя
бытовало и другое объяснение народному названию – претендентов на
гражданство по-настоящему прожаривали, прежде чем взвесить и
оценить. Прямо как ощипанную голубоватую тушку цыпленка перед
готовкой и поглощением.