Была в
отделении еще парочка хирургов, это уже упомянутый Борис Глебович, пожилой доктор
со следами вселенской усталости на лице, который вел практически всех «чистых»
пациентов после операций, и Дмитрий Сергеевич Загорулько, закончивший ординатуру
года три назад, но уже считавший себя невероятно опытным. Может, так оно и
было, ведь он практически не вылезал из операционной, то собирая по кускам
сломанные кости лица, то вскрывая огромные гнойники, то занимаясь
реконструкцией челюстей. На нас с Гришей поглядывал с любопытством, и даже
упомянул, что скоро планируется большая операция по восстановлению кости, в
которой мы сможем поучаствовать в качестве ассистентов во второй бригаде. Я с
предвкушением ждала этого момента.
Дежурили мы с
Гриней по очереди. Маша с нашим появлением стала игнорировать эту великую
миссию, и нам приходилось отдуваться вдвоем, оставаясь в дежурные дни с
хирургами. Я сознательно больше не соглашалась на то, чтобы совпасть с Алексеем
Александровичем, но в глубине души злилась, что и он как-то отстранился и
больше не делал попыток сблизиться. С одной стороны, это было именно тем, чего
я хотела, с другой – ну как можно было так меня бесить?! Периодически я ловила
на себе задумчивый серо-зеленый взгляд и задирала нос, отворачиваясь. Нет уж!
Никаких отношений на рабочем месте!
Так прошел
месяц. Мы адаптировались, и внутри уже не возникал противный липкий страх, как
в первый раз, когда я шла самостоятельно в приемник зашивать рану на лице.
Теперь это казалось не сложным, и даже доставляло удовольствие смотреть, как из
безобразного кровавого месива получается вполне симпатичная ранка с ровными
рядами швов. Следующим этапом стали самостоятельные перевязки послеоперационных
пациентов, затем первое шинирование челюстей, с которым я провозилась почти три
часа, в то время как у опытных врачей на это уходило до тридцати минут. Мне
начала нравиться эта отрасль хирургии. Очень интересно.
- Лера-Валера,
- услышала я однажды в коридоре за спиной голос Алексея Александровича. –
Слышал, тебе в деканат сегодня надо?
Я обернулась,
чуть вздернув бровь при виде стоявшего позади Шиловского. Он выглядел просто
потрясающе – синий костюм, белые тапки, чуть уставший взгляд – только вышел из
операционной. На лбу следы от шапочки, на носу – от бинокуляров, в которых он
иногда оперировал.