– Наверное, тяжело постоянно жить
рядом с человеком, который обладает такими способностями, –
наконец, тяжело процедил Лукас и перевел взгляд на меня. – Ваша
сестра обладает настоящим даром.
– Да уж, – пробормотала я и поправила
компресс на ноге. Хвала богам, боль почти утихла. Будем надеяться,
что мне не придется завтра весь день хромать. Затем откинулась на
спинку кресла и выпалила на одном дыхании: – Так вы на самом деле
маг?
– В некотором смысле, – сухо
проговорил Лукас, явно не имея ни малейшего желания вдаваться в
подробности.
Я несколько раз размеренно ударила
пальцами по подлокотнику, ожидая продолжения, но мужчина молчал.
Вот, значит, как. Что же, кое-кто серьезно ошибается, если думает,
что столь вопиющая выходка сойдет ему с рук. Я буду не я, но
вытрясу из этого новоявленного колдуна все, что он знает.
– Кажется, вы не понимаете всю
серьезность положения, в которое угодили, – вкрадчиво начала я,
осознав, что Лукас намерен до последнего играть в молчанку. – Вы
проникли в чужой дом. Я понятия не имею, с какой целью вы это
сделали. Да, вы можете сколь угодно утверждать, будто желали лишь
напугать меня. Но что, если истинной причиной было ограбление? В
любом случае вам придется весьма потрудиться, давая местным властям
объяснение своему вопиющему поступку. Уверена, что ваша репутация
после этого окажется безвозвратно загубленной…
– Вы считаете, меня беспокоят такие
мелочи, как моя репутация? – перебил меня с болезненной ухмылкой
Лукас. – Меня, Лукаса Одли, уже давным-давно не волнует, что могут
сказать или подумать обо мне люди.
В тысячный, наверное, раз за этот
вечер меня царапнуло смутное воспоминание. Нет, я точно когда-то
слышала это имя. Но где и в связи с чем?
Однако мысль, так и не оформившись
окончательно, исчезла, и я продолжила сухо и твердо:
– Нет, вы не поняли меня. Вам, может
быть, и плевать, что скажут о вас люди. Но как насчет тюрьмы?
– Тюрьмы? – Лукас презрительно
фыркнул, не впечатленный моей угрозой. – Не смешите меня! Это был
всего лишь розыгрыш. Да, сознаюсь, что глупый и жестокий, но
никаких дурных целей я не преследовал. Меня наверняка не похвалят,
но и наказывать строго не будут. Отделаюсь денежным штрафом в вашу
пользу и общественным порицанием. Переживу как-нибудь. Авось, не
впервой.
Я подалась вперед, положила на колени
руки и прошептала, глядя прямо в глаза наглецу, вздумавшему выйти
сухим из воды: