За ним, стараясь не шуметь, направился маленький Олаф, сжимая в
руках копьё. Он оглядывался по сторонам, и некоторые ветки,
загнутые фигурой охотника, хлестали его по лицу, когда он шёл
следом.
Охотник остановился и, обернувшись, сказал: - Никогда не иди по
лесу, след в след, а иначе, так и будешь получать по лицу ветками
деревьев!
Олаф согласно кивнул, и полез в сторону. Вдруг, охотник в
предупредительном жесте поднял руку. Олаф замер на месте. На
маленькой лесной прогалине, паслась небольшая лань. Но тут под
ногой Олафа предательски хрустнула ветка. Мальчик виновато
посмотрел на охотника, а тот в ответ погрозил ему, но на этот раз
ничего не сказал. Лань встрепенулась, повернула голову в сторону
источника звука, и сорвалась с места в кусты.
-Одно неосторожное движение, и мы лишились шикарного обеда! -
раздражённо проговорил охотник, и кинулся в кусты.
-Держись от меня подальше, если что, я тебя позову! - крикнул
он, и его фигура исчезла среди деревьев.
Молодой охотник крепче сжал в руках копьё, и двинулся, не спеша
за охотником. Больше ему ни разу не попадалось добыча, видимо
заслышав неопытного охотника, вся дичь заблаговременно хоронилась в
кустах или среди деревьев, не дожидаясь встречи с молодым Олафом.
Устав продираться через кусты, опутанные лианами, и исцарапав себе
всё лицо и руки, он нашёл поваленный ствол трухлявого дерева,
расположился на нём и развязал узелок, который дал ему отец. Олаф
извлёк оттуда, лепёшку и небольшой кожаный бурдюк с молоком. С
жадностью впившись в хлебную мякоть, он начал отрывать небольшие
кусочки, и тщательно их пережёвывать.
-Нет ничего лучше, чем утолить свой голод и жажду, в теплом
летнем лесу! - подумал Олаф.
Вдруг, в кустах зашелестела листва, и на поляне показалась
фигура волка. Волк был весь в кусках выдранной шерсти, которая
клоками свисала со спины, а одно ухо было кем-то надкушено, и его
кусочек просто отсутствовал.
Мальчик так и застыл, с зажатым в одной руке куском лепёшки, и
бурдюком в другой. Волк, не спеша, крадучись на полусогнутых лапах,
стал подкрадываться к мальчику. Леденящий душу ужас сковал Олафа, и
он так и сидел на трухлявом дереве, не шевелясь от страха. Копьё
валялось рядом на земле, а кинжал так и остался висеть в ножнах на
поясе. Волк подошёл к мальчику, и на небольшом расстоянии
остановился. Он стал внимательно разглядывать охотника, которого
начала бить мелкая дрожь. Несколько капель молока пролилось из
бурдюка на землю. Волк, выждав некоторое время, начал
подкрадываться ещё ближе. И тут, справа от мальчика, донеслось
глухое рычание. Мальчик с трудом оторвал взгляд от двигающегося на
него волка, и перевёл глаза туда, где из кустов показалось тело ещё
одного волка, но намного крупнее предыдущего. Под шерстью
перекатывались бугры мышц, готовые в любой момент бросить тело
волка в прыжок к жертве. Второй волк принюхался, а затем,
показались огромные клыки, и из оскаленной пасти начала капать
слюна. Волк справа только зарычал, но этого хватило, чтобы волк,
который всё ближе подкрадывался к мальчику, в испуге прижал уши, и
резко побежал в кусты. Второй волк не стал подходить ближе, а
вместо этого убрал клыки, и стал внимательно разглядывать
Олафа.