- Все эти люди, - сквозь зубы процедил Умник, - граждане моей страны! И не говори мне, что это просто бомжи, которых на задворках поймали и привязали к столбам ради великой цели. Натаскивать точно псов на кровь личную гвардию премьер-министра! Мы, которые должны служить народу - убиваем его своими же руками? Бомжи или наркоманы, бывшие зеки тоже часть народа. Им нужно жилье и лечение предоставлять, а не использовать как мишени в тире. В любой стране подобное называется преступлением против человечности.
- Мы не в любой стране, - возразил я, - мы в нашей живем. Где сейчас мир и порядок. А не в той, где одна особа королевских кровей возомнила себя богом над всеми и устроила кровавый террор. Горы трупов ты забыл? Не бывших зеков убийц или насильников, ни воров наркоманов, а подвалы с замученными пытками оппозиционеров! Просто обычных граждан с другой политической позицией. Я вот прекрасно помню, как сиротой остался, когда этот ублюдок когтями цеплялся за свой трон. А всего-то люди хотели послабления монаршей власти.
- Не забыл, - скривил губы Умник. – У меня отличная память. Я историю не только по переписанным учебникам учил. Но и лично, как все было помню. Тебе тогда сколько было? Семь, восемь? А мне двенадцать. В гвардейский корпус я не по своему желанию тогда попал.
- Я тоже. Но теперь это наша жизнь. Мы, как ты сказал, натасканные кровью псы премьер-министра. Лично я готов своей жизнью защищать человека, что остановил короля маньяка.
Умнику со мной сложно. Он меня называет идейным идиотом. Вот и сейчас, он просто плюнул в сторону, что означало – он на время сдается.
- Вот бы кому-то повезло, имей он при себе такого верноподданного, - пробубнил он. – Только чтоб мозги в нужном направлении у него работали.
- Что ты тут вообще делаешь? – сменил я тему разговора.
- Размышляю, - Умник, сощурив глаза по-хитрому, посмотрел на меня. – Что такого можно тебе предложить, чтобы ты перешел на другую сторону. Деньгами тебя не купить. Карьера?… И у Воронова она для тебя прекрасно перспективой роста светит. Ты ж у него в любимчиках ходишь. Может, женщина?
Завел Умник опять свою любимую волынку. Не знал бы его с детства, решил бы, что он засланный вражеский агент вербовщик.
- Ага, - насмешливо хмыкнул я. – Точно. Телкой меня можно к монархистам переманить. И чтоб наверняка сразу самой принцессой. Отдашь мне ее, ради такого дела, а?