драконом…
Уверившись
в том, что ящер мне померещился, успокоилась и понеслась по
лестнице вверх. У высоких дверей, из-за которых доносилась громкая
музыка, меня окружили «Забияки». Дара схватила меня за руку и,
бледнея на глазах, прошептала:
— Это
конец! Лиська получила…
— Не важно
сколько! — оборвала я и обвела всех грозным взглядом. — Мы получим
больше! А ну, подобрали сопли! Спина прямая, грудь колесом, булки
сжали… Вперёд!
Стянув
худи, я выскочила на сцену только в цветастых леггинсах и
спортивном топе. На бегу помахала Фантомасу бумажкой с печатями
(мол, всё пройдено!) и кивнула Толику. Наш штатный диджей нажал на
кнопку, и… мы переглянулись: фонограмма не зазвучала. Спина
похолодела, ноги словно приросли к полу. Конечно, мы изобразили бы
нашу композицию и в тишине в любое время… но не сейчас. Все на
взводе и из-за моего опоздания, и из-за экзамена, и из-за
соревнования, и из-за Лиськи. Я сузила глаза: вот даже искать
причину не надо. И так понятно, чьих рук дело! Ухватила ближайших
«забияк» за шивороты и, притянув, прошипела:
—
Собрались! Кто в связке — танцуем как обычно. У кого руки свободны
— такт на восемь счётов. В ладоши, по полу, по заднице партнёра —
мне по фиг! Всё ясно?!
Обвела
суровым взглядом бледные лица и судорожно сглотнула. Мне было
страшно, очень страшно! Даже ужас от полёта на несуществующем
драконе не сжимал моё сердце столь ледяными пальцами, как сейчас,
но я не имела права показать даже капельки тех эмоций, что
пронизывали меня в этот момент. Иначе конец. Мало того, что
«Забияки» не получат шанс выступить от универа, так ещё и боевой
дух упадёт так, что и экзамен завалим!
— Раз, два,
три, — рыкнула я. — Пошли!
Хлопок,
второй, и так по кругу. Одни входили в связку, другие передавали
другу другу право хлопать. Пять, шесть. Движения, повороты,
поддержки. Восьмёрка, и всё по новой. Становилось проще, всё
отработано! Без музыки даже интереснее… Тёма хлопнул себя по щекам,
и я едва сдержала смех: сочетание этого движения и красных
«афгани»[2] воскресило воспоминание, как
мы все смотрели старую комедию.[3]
Улыбки
«Забияк» становились искренними, движения размашистыми, уходила
скованность и тревога. Парни, шутя, хлопали себя по груди и пяткам,
девчонки — по ягодицам… своим и пацанов. В итоге мы заигрались и,
потеряв связь со временем, пошли по второму кругу. Но жюри нас не
останавливало. Лишь Лиська в сердцах топнула ногой и, резко
развернувшись, исчезла за кулисами. Я остановила ребят. Едва
переводя дыхание, вытерла лицо. Пальцы лишь заскользили, и лучше не
стало. Артём кинул полотенце, и я с благодарностью
кивнула.