Я опустила взгляд и завороженно
провела пальцами по матовой алебастровой чешуе, которая будто
слегка светилась изнутри золотом. Это было настолько невероятно
красиво, что невозможно было отвести взгляд. Крылья ящера, от плеча
белоснежные, постепенно темнели, и когти на концах уже блестели
оттенком старого золота. Очень хотелось посмотреть на морду зверя…
Она тоже золотая?
Почему-то я не боялась дракона.
Может, потому, что он был совсем небольшим: по сравнению с Эйч-Ду
прямо как воробушек рядом с индейкой! А может потому, что ящер был
необыкновенно, просто сказочно хорош! Им хотелось любоваться,
гладить, прижиматься к нежной, приятной на ощупь чешуе… Словно
прорезиненный пластик из моего мира! Про себя я так и назвала
дракона — Софт-тач!
Он был так же прекрасен и удивителен,
как и мир Мадин. За гонкой отбора я совершенно забыла о том, что
попала в сказку! Нет, я помнила, что в другом мире, но сердцем не
успевала это прочувствовать. Словно исполняла обязательный танец с
приевшимися элементами. Без души, без эмоций, как робот. Сейчас же,
на Софт-таче, я раскрыла своё сердце. И, раскинув руки,
представляла себя птицей, которая летит навстречу чужому солнцу.
Так же экспрессивная импровизация в танце наполняет тело
раскованностью и потоком озорства.
Мы с «Забияками» часто играли
подобным образом, чтобы сохранить любовь к танцу, не растерять себя
в мучительных многочасовых повторениях одного надоевшего до
оскомины движения. Это жизненно необходимое ощущение свободы и
полёта души! Так и сейчас: ветер играет волосами, солнце тепло
целует кожу плеч и бёдер, необъятное небо наполняет цветом, парящие
острова погружают в сказку…
И тут дракон наклонился, а я, лишь
вскрикнув от восторга, вцепилась в его шею. Свист в ушах, дышать
трудно, и один из маленьких островов стремительно приближается.
Догадка оказалась верной: дракон, взмахнув золотом крыльев,
приземлился. Дернувшись, я соскользнула и упала бы, да ящер
неожиданно придержал меня головой. Заглянув в чёрно-золотые,
светящиеся омуты глаз, я ощутила, как замерло сердце. Шепнула
завороженно:
— Как же ты прекрасен! Дух
захватывает!
Дракон медленно опустился, позволяя
мне сойти на землю, затем встрепенулся, совсем как голубь перед
взлётом. Испугавшись, что это золотое великолепие улетит и больше я
его не увижу, вскрикнула: