Усмехнулся. От этой мысли вдруг стало в
разы легче. Конечно же. Еське наш женофоб на хрен не нужен. Она и пришла в этот
дом по специальной договорённости. Уговор успешно выполнен и, похоже, даже
сверх, вот поэтому и пора попросить вознаграждения побольше. Интересно, Марк,
как ты к этому отнесёшься?
Даже не предполагал, что смогу получить
ответ на свой вопрос так быстро. Готовый список с деталями для ремонта машины
понёс в комнату Игоря Матвеевича, но ещё издалека увидел, как женофоб заходит в
спальню отца. Не колеблясь, последовал за ним. Услышав его зов, решил поставить
говнюка в известность.
– Он спешно уехал с Есенией. Возможно, за
новой порцией денег. Ведь свою работу девушка выполнила сегодня ночью на ура.
Дьявольский зелёный взор блеснул искрами
презрения, и клянусь, поборол в себе огромное желание, чтобы не впиться
пальцами в его шею.
– Ты это о чём? – хозяйский сынок
поравнялся со мной.
Да, не хиляк, и, чтобы вырубить его,
одного удара будет недостаточно. Глаза соперника прожгли насквозь. Лишь в долю секунд
понял, что вылечу из этого дома, если выплюну ему всю правду в лоб. За это
брательник мне потом все ноги повыдёргивает. Рано, Алик, терпи!
– Есении не было с утра в комнате, –
отступил, изобразив на лице беспокойство.
– И что? Ты решил, что она спит со своим
хозяином?
– С вами, – стало противно от его попытки
переложить сей факт на собственного отца. Мразь!
В ответ Марк скривился и болезненного
хохотнул:
– Что за бред? Если бы эта горничная, на
самом деле провела ночь со мной, то, по слухам прислуги, она бы потом полдня,
как минимум, не смогла бы подняться, – здесь гадко усмехнулся. – Ты видел её
сегодня на рабочем месте?
Нерешительно кивнул.
– Вот и ответ. А отсутствие девчонки в
комнате с утра ещё ничего не доказывает, просто нужно было тоже встать
пораньше. А теперь меня волнует с чего вдруг у тебя такой интерес к девушке?
– Она мой друг...
– Друг? – Марк скривился в презрении. –
Значит ты на правах друга позволяешь себе думать гадости о ней? Хорош друг. Я
бы на месте Есении гнал такого в шею.
Сжал руки в кулаки и сцепил челюсть,
усиленно считая до ста, чтобы не натворить дел. Женофоб оглядел меня с ног
до головы и, удовлетворившись моим хмурым молчанием, стремительно ушёл к себе. Только когда дверь
за мерзавцем закрылась, долбанул по стене со всей дури.