- Легко! - Эбба слегка улыбнулась: видимо отсутствие новых собеседников в её жизни давало о себе знать. - Баламут – весьма неплохой человек. Но он собрался сделать то, что, скорее всего, отнимет у него жизнь. Куад не так прост, каким запомнился Баламуту. Он весьма опасен. Я придумала идеальное решение, чтобы потянуть время. Я, признаться, не верила, что он и вправду кого-то сюда притащит. Ну, да и неважно. Если ты взываешь к моей совести, то напрасно, она умерла вместе с моим телом.
В этом почему-то Алина не сомневалась. Ещё не знала всего, но уже не сомневалась, что совесть у Эббы мертва. Девушка как раз хотела спросить про проклятье, но Эбба поднялась со ступенек и пошла вверх, а когда лестница кончилась, силуэт женщины растворился в низко нависших облаках, переходящих в туман.
30. 30
До вечера оставалось совсем чуть-чуть, и Алина с ужасом думала, что Баламут решит отправиться в путь прямо сейчас. Она устала преодолевать препятствия, и хотела просто отдохнуть, сидя на траве рядом с Артуром и Лёшей. Решив потянуть время до вечера, девушка пришла к выводу, что стоит завести разговор. Тем более темы интересные были. Глядя в сторону, где прежде росла та единственная сосна, что была ключом к другому миру, девушка напряжённо посмотрела на Артура:
- А что… что, если кто-то однажды сожжёт твою книгу? Что будет с этим миром? И… с нами?..
- Знаешь… - ответил за него Лёша. – Рукописи не горят. Раньше я не понимал это выражение, но теперь знаю: за любой рукописью, за любой исписанной бумагой скрывается мир, скрывается история, которая обрела свою жизнь. Ты можешь сжечь бумагу, но рукописи не горят. По крайней мере, эта рукопись Кощеева точно…
- Почему ты так уверен? – подозрительно прищурилась девушка.
Он ответил с завидной простотой:
- Потому что я сжёг первую главу, но, как видишь, не исчез. И шрамы мои тоже все на месте.
Алина уставилась на него, как на обезумевшего:
- Зачем ты её сжёг? - она не понимала, как можно совершать действия, последствий которых нельзя просчитать.
Но Лёша не видел в своих действиях ничего предосудительного, и потому спросил:
- А тебе было интересно почитать? Спроси у Артура, он перескажет.
- Я не стану пересказывать, – вмешался Артур. – Я уже говорил, что мне жаль, что мы придумали тебе такое прошлое, Лёша. Если ты решил сжечь эти страницы – это твоё право, – он ничуть не был удивлён или расстроен тем, что его персонаж так распорядился его творением.