- Тебе помочь, солнышко?
- Себе помоги, - огрызаюсь, выдирая руку.
У этого парня есть возможность влиять на неокрепший разум, я это чувствую. Игра с ним – это битва в одни ворота, притом твои собственные, где изначально на турнирной доске прописан проигрыш. Не знаю почему, но даже в пьяном угаре понимаю, что к чему. Стоит нам парочкой двинуться на выход, слышим вопрос Соболевой:
- Вы куда?
Никита бросает Марине, точно своей послушной собачке:
- По домам, солнышко. Не скучайте, я тебе звякну насчет тусовки у меня дома, - мурлычет ложь, от которой Марина начинает сиять.
- Слышишь, ты, тусовочник, - шиплю, едва оказывается на пару этажей ниже, спускаясь по лестнице. – Отвали от Маринки, ясно? Хочешь потом себя по костям собирать, когда Костя вернётся?
- Ху из Костя? – с равнодушием интересуется представитель платиновой молодежи, поправляя рукава своей новомодной куртки-авиатора.
- Ее парень, - хмурюсь, рассеяно оглядывая чистый подъезд и цветы в горшочках на подоконнике.
Его не проняло, наоборот, обнаглевшее создание достает пачку сигарет, игнорируя все листки, развешанные по синим стенам «Курить в подъезде запрещено». Засранец делает это так красиво, что неловко на пару секунд зависаю, затем мотаю головой, прогоняя наплывающий на сознание туман.
- Я очень боюсь, - вздыхает Никита, выдыхая дым, пристраивая зад прямо между алоэ и кактусом. Дергает пальцами иголки, а мне становится стыдно. Бью его по пальцам и ойкаю от боли, когда одна из иголок впивается в ладонь.
- Ай!
- Дай посмотрю, - заботливо хватает руку, при свете лампы в подъезде разглядывая застрявшую колючку.
На секунду от этого становится теплее. Он уже не кажется таким неприятным, где-то в подсознании витает мысль о том, что парень не так плох. Мало ли какие у него причины были сегодня появится на тусовке? Разглядываю светло-русые волосы, отмечаю тот факт, что Ник стал на порядок симпатичнее. Когда, конечно, не играет в козла.
Затаив дыхание ощущаю, как большой палец скользит по моей коже. Он поднимает голову, отчего едва не сталкивается мой подбородок и макушка. Дергает на себя, обнимая за талию, я оказываюсь совсем близко к нему. Чуть-чуть тепла, почувствовать себя нудной хоть кому-то – это все чего мне сейчас хотелось. Мои пальцы коснулись легкой щетины на подбородке, стоило склониться к его губам. Вот только поцелуя не последовало. Вся магия момента пропала, стоило заглянуть поглубже в этот потемневший взгляд, где за страстью спряталась сосущая пустота. Абсолютное ничто.