Облако едкого дыма нагнало меня на подходе к горной долине. До
неё осталось не больше пары километров... Глаза щипало, горло
раздирали спазмы. Оторвал кусок от рубахи, смочил оставшейся водой,
закрыл рот и нос. Нужно двигаться быстрее, если хочу выжить.
Но открытые раны, насквозь пропитавшие лоскуты, не позволяли
достаточно разогнаться.
Я думал это конец.
Умру, покусанный крысами из-за отравления угарными газами. Грубо
говоря, от своей же руки. Ну хоть тело растворится в огне и не
станут его жрать всякие чудища.
Да, это определённо плюс.
В это мгновение, ветер переменился. Порывы ощутимо подхватили
столбы дыма и понесли на запад. Дышать с каждой минутой становилось
чуть-чуть легче. Я даже обрадовался и грешным делом подумал, что
Разлом решил меня оставить в живых. Но потом с неба полил дождь.
Такой силы, что на расстоянии трёх метров ничего не было видно.
Крупные капли барабанили по земле быстро собираясь в ручьи, а затем
в бурные реки, слизывающие весь поверхностный слой почвы, вместе с
камнями и небольшой растительностью.
И тут я понял, что Разлом не меня решил спасти, а себя.
Разыгравшееся стихийное бедствие потушило устроенный мной пожар, и
вознамерилось меня проучить. Это я понял сразу, как только быстрый
поток водно-грязевой каши подхватил меня прямо у входа в долину и
понёс прочь.
У меня не было сил, чтобы сопротивляться ему. Все, что я мог -
стирать глиняную грязь с глаз и вовремя делать вдохи, чтобы не
захлебнуться. Меня несло с бешеной скоростью, словно впереди был,
как минимум водопад. В общем потоке проплывали брёвна, за которые я
пытался безуспешно зацепиться.
Сумка тянула ко дну. В ней по-прежнему лежала кольчужная
рубашка, прихваченная мной на всякий случай. Случай этот не
наступил, поэтому я счёл этот момент самым подходящим, чтобы
выкинуть ее и облегчить себе ношу.
Кое-как вытащил ее из сумки, стараясь не растерять все
остальное, но не успел отпустить. Поток в разы увеличил скорость и
спустя мгновение, я перестал ощущать под собой породу, об которую
то и дело стесывал руки и ноги. На нашем пути разверзлась огромная
дыра, затягивающая в себя все селевые потоки.
Зажмурился, готовясь к удару, способному струхнуть мой позвонок
в портки, но свободное падение неожиданно прекратилось. Я приоткрыл
самый чистый глаз и нервно усмехнулся, глядя на прореху в
кольчужной рубахе удивительным образом, зацепившуюся за сук.