- Постой, разве владелец этой гостиницы не Гидеон Роллистер?
- Да, он, - ответил брат.
Доказательство правдивости этих слов я видела в глазах мужчины, который выглядел сейчас растерянным и… виноватым.
- Ты сказал, что отец враждует с Гидеоном Роллистером, потому что он хотел присвоить наши земли, - продолжала рассуждать я.
- Да, Мери! – брат терял терпение, но дергать меня в сторону перестал.
Боже, я не могла настолько заблуждаться! Львица внутри металась от накатывающей боли. Я сжала горло рукой, потому что говорить стало тяжело. Почти невозможно было произнести то, к чему в мыслях я пришла. Глаза заслезились, поэтому я быстро заморгала, чтобы не выпустить предательские слезы. И все же голос дрожал, когда я озвучила истину:
- Отец бы никогда не заключил договор с тем, кто покушался на территорию прайда. Он не отдал бы этому самцу свою единственную дочь.
- Конечно, нет, - подтвердил мои заключения брат.
- Ты не мой вожак, - с твердостью бросила незнакомцу, которого привыкла называть своим.
Он отрицательно мотнул головой.
- Позволь нам поговорить, - обратился он к моему брату. – Ты видишь, я прошу.
Небывалый случай, ведь вожаки никогда не просят. Они приказывают. Но я не дала брату ответить, а быстро задала свой вопрос:
- Ты сказал, что собираешься не просто взять самку в свою стаю, а сделать ее своей парой. Это ложь?
Я надеялась, что он выдумал это, чтобы расположить меня к себе. Надеялась, что то, что еще час назад делало меня невероятной счастливой, было только уловкой.
- Нет. Я заключил договор, - его кадык дернулся, когда он произнес то, что вмиг уничтожило меня.
Господи, разве боль от разбитого сердца может быть такой сильной? Казалось, мои внутренности сжали в кулак и выворачивали. Легким перекрыли доступ к кислороду, чтобы я не могла дышать. В уголках глаз собрались слезы, но львиная гордость не дала мне пролить ни капли. Я смотрела в лицо мужчины, который обыграл меня по всем фронтам. Он был невероятно хитер. Прекрасно манипулировал моим желанием найти своего будущего вожака. Ни разу не солгал в открытую. Лишь недоговаривал, хотя прекрасно знал, кто я. Мое имя с легкостью срывается с его губ. Совсем недавно я целовала их со всей страстью, нежностью и трепетом в душе. Теперь там словно образовался вакуум.
Туман восхищения развеялся как дым. Даже львица спряталась, чтобы зализать свои раны. Предательство – вот что сейчас ощущала моя душа. Но я даже не могла обвинить его в этом.