На моем мобильном были заблокированы все сенсоры – экран
просто не реагировал на прикосновения, хоть и телефон был включен, и зарядка полная.
Я даже решилась на крайние меры – распахнула окно с
намерением кричать во всю глотку и звать на помощь. Догадайтесь, что случилось?
Правильно – я не смогла произнести ни звука, а когда хотела замахать в отчаянии
руками, встретившись взглядом с дядей Гришей – дворником, то лишь улыбнулась
ему, да так ласково, что он прослезился.
Доведенная до отчаяния собственной беспомощностью, я
решилась пойти на преступление и убить своего пленителя. Схватив на кухне
первое, что попалось под руку, чугунную сковороду, я прокралась в гостиную и
замахнулась орудием убийства на спящего Василия. И я бы смогла, если бы не мои
природная гуманность и склонность к пацифизму. Опустить сковороду на голову
живого человека мне не дали именно эти чувства. И он даже не проснулся, когда я
сидела и рыдала возле дивана, размазывая слезы по лицу.
Вот так я довела себя до полного изнеможения. И в постель
меня свалила последняя стадия отчаяния, а не усталость. А тут еще эта дурацкая
луна, пакостные мысли в голове и, как следствие, мучительная бессонница.
И все же сон сморил меня, когда уже измучилась вконец. Даже
не заметила, как уснула. А разбудили меня звуки, доносящиеся из ванной. Как
будто кто-то что-то стирал, причем прямо в ванне, а не в стиральной машине. На
дворе еще стояла ночь, и меня разобрал новый приступ злости. Мало того, что не
могла уснуть по его милости, так он еще и грохотать среди ночи задумал –
выспался он, видите ли.
Преисполненная решимости устроить горе Василию нагоняй, я
подскочила с кровати, надела халат, стянув пояс так, что едва не задохнулась, и
рванула в ванную. А там меня ждало даже не шок, а потрясение, опасное для
жизни. На стиральной машине стоял таз с мыльной водой, из которого само
поднималось белье, терлось и снова опускалось в воду. Этого я уже вынести не
смогла. Приглушенно пискнув, провалилась в спасительную темноту.
К затылку прижималось что-то холодное, и это было очень
неприятно. Захотелось скинуть это со своей головы. И только когда рука
коснулась чего-то большого и ледяного, я окончательно пришла в себя и поняла,
что лежу в темной гостиной на том самом диване, где спал… Василий! Я дернулась
и резко села, отчего из глаз посыпались искры, которые я даже смогла бы
пересчитать при желании. Комната была пуста, а в окно нахально светил уличный
фонарь.