Оказалось, что
нет. Вселенная вполне так одна.
Мои родители
относились к тем, о которых говорят: ну что поделаешь, кому-то надо и этим
заниматься. Социально значимые профессии вроде учителей и врачей, никогда не
относились к высокооплачиваемым. Я помнила девяностые, мама покупала нам с
Танькой один йогурт на двоих, а шоколадка считалась праздничным лакомством. Нам
еще, можно сказать, повезло, что мама преподавала востребованные под
репетиторство английский и французский языки, а папа, учитель истории и
обществознания, дослужился до завуча.
Когда-то мама
дружила с папиной первой женой. Они все вместе работали в одной школе. Таньке
пошел второй год, когда ее мама умерла от рака. Никакой родни у папы в Питере
не было, мама помогала, как могла, и в итоге они поженились. Еще через год
родилась я. Жили мы скромно, но родителям как-то удалось воспитать нас
независтливыми и при этом целеустремленными. Сестра в итоге стала
врачом-кардиологом, защитила докторскую и преподавала в Первом меде. Я
остановилась на кандидатской, потому что больше устраивала себя в качестве
практика. И вот сейчас мне реально светила очень высокая для практика карьерная
ступень. Если только я не погублю эту возможность собственными ручками.
Все осложнялось
еще и тем, что в частных юрфирмах существовало пришедшее с запада негласное
правило «вверх или за дверь». Соревновательность, жесткая конкуренция, личный
рост. Если открывалось именное партнерство и на него претендовало более одного
человека, те, кому не повезло, обычно уходили, но не в другие фирмы. Открывали
собственную компанию или частную практику, шли в корпоративные юристы, в адвокатуру
или госструктуры. Разумеется, Сергеич не выставил бы меня под зад коленом, если
бы выбрал Славу или Колю, уж больно ценным кадром я была. Но если я откажусь
сама, это уже выйдет несколько иной
расклад. Нелояльность – очень опасное слово, и он дал это понять предельно
ясно.
И вот тут стоило
присесть на попу, пригасить эмоции и пораскинуть мозгами.
Расплатившись, я
вышла, нырнув обратно в духоту. Обогнула площадь и свернула на Суворовский. Вот
теперь можно было брести потихоньку, раскладывая ситуацию по полочкам.
Наилучшим раскладом
для меня стало бы, если бы Лариса пошла в другую фирму или вообще к адвокатам.
На нет и суда нет, в самом буквальном смысле. Но я понимала, что Сергеич прав.
Мы были в топе, а я считалась в своей области одной из лучших. И если мадам
Морозова целенаправленно выбрала нас, то вряд ли ее сбила с курса моя
нелюбезность. Значит, надо исходить из того, что она вернется. И тогда у Юль
Палны будут только два варианта: копать или не копать. И оба эти варианта виделись
крайне неприятными.