- Ладно,
будем оптимистами и поверим, что Регейро не поймет, чьих это рук
дело, - преувеличенно бодро сказала я. Бес с откровенной жалостью
посмотрел на меня, и я поняла, что оптимистом мне не быть. Но на
всякий случай уточнила почему. – Там же троллей не было? – все
знают о моей любви к этому виду полуразумных существ. Бес согласно
кивнул. – Следы замела? – Бес снова кивнул. – Тем более поздно
было, все уже спали... Да и зачем в окно смотреть?
- Сначала
был салют: яркий такой… и громкий, – я простонала, откидываясь на
подушки. Желудок снова развозмущался. Бес продолжил добивать меня,
садясь рядом. – Да и на гоблинах ты не успокоилась. И клятвенно
заверив, что дальше все будет прилично, заграбастала себе мой
оставшийся резерв. И попивая седьмую бутылку прямо из горла,
написала все, что о нем думаешь. Я пил восьмую таким же способом и
любовался твоим каллиграфическим, немного кривоватом из—за
выпитого, почерком. Слова-то были приличные, вот выражения
получились не очень, – он все подхихикивал, наблюдая, как все
больше мрачнеет мое лицо. Хмм, ну почерк мой Регейро может и не
знать. – Закончила ты буквально художественной росписью. Регейро
плюс Вигейро равно сердечко.
- В Роде
Вигейро девушки же есть?
- Сердечко
было голубое. Потом в целях собственной конспирации сделала его
традиционно розовым, а потом плюнула с досадным восклицанием: да
кого я хочу обмануть, и… сделала его полосатым!
Я
посмотрела на потолок, прикидывая: доживу ли до
понедельника.
- Неужели
тебе НАСТОЛЬКО жалко было таверну? – пробурчала я. Там бы мои
иллюзии вообще не имели бы значения. Нет, в том, что я бы натворила
что-нибудь другое имеющее значение, я не сомневалась нисколько. Но
таких фатальных последствий, как моя смерть, не было бы.
- Да не
переживай ты, судя по тому что ночью Регейро не ломился ко мне в
дверь, он этого просто не видел, – но, не успела надежда
возродиться, как Бес припечатал. – Но ему обязательно все
расскажут.
Больше
стонать смысла не было. А разлеживаться – времени. Поэтому
перевернувшись на живот, я стала потихоньку отползать к краю
кровати. Встала и, пошатываясь, пошла в ванную. Умывание холодной
водой немного помогло, полоскание рта чуть-чуть прибило «бяку» во
рту, но воду пить больше не рисковала. В отражении была изрядно
помятая девица (вся одежда измята в хлам) с зеленоватым, под цвет
глаз, оттенком лица. Попыталась хоть чуть-чуть расправить одежду,
плюнула и поползла в комнату. Присела на постель, обулась,
посмотрела на друга мученическим взглядом.