Бросила украдкой взгляд на жениха. Удивлен, хоть и
пытается виду не подать.
Под яблоневым пологом, усеянным ароматными бело-розовыми
цветами, Огневик стол небольшой и два стула поставил, там и помог все к последнему
моему ужину приготовить. На сплетшихся ветвях яблонек кованые фонарики со
свечками развесили. От них мягкий свет шел, мешаясь с лунным.
На столе скатерть белая с красным шитьем лежала. А уж на
ней тарелки узорчатые расставлены и свечи в медных подсвечниках. Огневик их из
кладовой достал.
«Это хозяин, того-самого, сделал. Не по нраву они ему
пришлись отчего-то, хотел выбросить, а я прибрал. Вот, гляди-ка, пригодились», —
припомнила слова духа.
Хозяин вулкана взглядом стол окинул, голову чуть склонил.
— За день столько наготовила?
— За работой время незаметно летит, — улыбнулась чуть. —
Да ты, верно, и сам знаешь.
Согласно кивнул, отодвигая для меня стул. Сам напротив
устроился.
— Каравай свадебный не успела испечь, да и не место ему
тут. Курник вот отведай. Говорили, он мне особенно удается.
Отрезала кусок исходящего ароматным мясным паром пирога и
положила перед хозяином вулкана.
— Хорошо пахнет.
— А на вкус еще лучше, — пообещала, отрезая и себе.
Жених уже кубки ароматным вином наполнил. Это Огневик
постарался. Ради такого дела бочку из погреба прикатил и целый кувшин принес.
— Знаешь ведь, что травить меня бесполезно? — спросил
хозяин вулкана, подхватывая кусок пирога.
— Никогда бы в голову не пришло пищу осквернить, —
ответила, нахмурившись.
Он только хмыкнул и откусил от пирога. Пожевал задумчиво,
бровь вздернул.
— Не обманула, — одобрительно кивнул. — Печь умеешь.
— Она, того-самого, и не обожглась ни разу, пока по кухне-то
сновала! — подхватил Огневик, ярким шаром вкатываясь в сад. — Загляденье одно! Ежели
вас, хозяин, огонь, как пес слушается, то к ней огонь ластится, будто кот.
Так-то!
— Ну ладно, будет тебе, — улыбнулась, забирая у духа блюдо
с ватрушками. — Благодарю тебя, Огневик, за помощь. Не думала, что друга здесь
обрету, а вон как вышло… — Голос у меня сорвался, умолкнуть пришлось. Куснула
щеку изнутри, чтоб отрезвила боль. Нельзя слезы лить. Тогда уж не остановишься.
— И я тебя, девица, благодарю, — ответил Огневик.
Показалось, что он даже вспыхнул ярче, засияв всеми искорками разом.