В последнем не было никакого смысла, но древние ритуалы слишком
въелись в сознания его последователей. Да и отказывайся от них было
не обязательно. Ведь людям нужно что-то привычное, за что они могли
цепляться в этом новом и изменившемся мире.
Даже хорошо, что она не могла видеть подобное. Мама Брегита
наделила её могущественным даром. Но такое зрелище не предназначено
для глаз ребёнка.
Но, как бы ужасно это не выглядело, всё же, это было
прекрасно.
Этот рукотворный катаклизм избавит Фуад от засилья мерзавцев из
ООН и служащих им псов в военной форме. Африке давно пора стать
свободной. Если мир отказался от неё, то тогда почему бы Африке не
отказался от мира? Самой идти вперёд. И, как это всегда и бывало,
один сильный человек сможет объединить разрозненные африканские
народы между собой. Повести их дальше.
И если эта честь выпадет одному скромному старику, то почему бы
и нет. Нужно лишь немного подтолкнуть события.
И воспользоваться обстоятельствами. А старый Самоэль умел это
так, как никто другой.
***
Взрывная волна вышвырнула Алекса наружу с такой силой, что он
пролетел почти десять метров до соседнего здания, пробил окно и
влетел в пустое офисное помещение, кубарем покатившись по полу.
Перевернувшись, он с трудом поднялся на ноги. Все тело нещадно
болело. Спина от покрывавших её ожогов, а грудь и спина из-за
бесчисленных кусочков стекла, что впились в них, когда Алекс пробил
собой стекло.
— Глупо... Как же, блять, глупо! — тяжело пробормотал он,
опираясь окровавленной левой рукой о стоявший рядом стол.
Только сейчас он заметил, что верного клинка с ним не было.
Должно быть он выпустил его при падении... А, нет. Меч лежал на
полу в нескольких метрах от него, залетев под один из столов.
Вытянув руку, Алекс призвал оружие к себе и поплелся в сторону
ближайшей двери. Окончательное осознание того факта, что сейчас он
никак не мог победить, давило на плечи многотонным грузом. Хотелось
выть и орать от досады и злости.
Потому что это куда лучше, чем признать в том, что ему было
страшно. Он боялся вновь использовать эту силу и оказаться в том
странном чёрном пространстве с тем светловолосым ублюдком. Гордость
и раздутое самомнение помноженные на его характер просто не давали
ему признать этот факт.
Пусть даже и перед самим собой. Вновь оказаться там. Без своей
силы. Лишь беспомощной жертвой.