«Это так хорошо, это так удачно! — пробилась сквозь усталость спасительная мысль. — Не придется ничего объяснять».
— До сих пор болит, — пожаловалась Августа, преступив к первой части игры. — И туман… Вот пытаюсь вспомнить твое имя, и никак.
Только бы не промахнуться с фамильярным «ты»! Но женщина казалась ее ровесницей, от силы лет двадцати шести-двадцати семи, обращалась к ней по-родственному. Вряд ли настоящая Алиса стала бы ей выкать.
— Еще бы! — вздохнула хозяйка и поправила сбившееся одеяло. — После такого-то потрясения! Ты вчера как в дурмане была, чудом имя погибшей бедняжки вспомнила. Ты ведь о ней мне писала?
Августа едва не прокусила язык. Писала? Усилием воли она заставила себя успокоиться и попросила:
— А можно мне взглянуть на письмо? Вдруг я о чем-то важном забыла?
— Конечно, тебе потом принесут. А пока не напрягайся, ляг вот так, — мнимая родственница помогла ей удобно устроиться, — глазки прикрой. Меня Мартой зовут. Мартой сир Тома. Не припоминай! — заметив, как Августа наморщила лоб, остановила ее Марта. — Мы только заочно знакомы.
Заочно? Какое облегчение! Тогда наивная Марта ей во всем поможет. Сразу видно, она небольшого ума, зато добрая. И ни капельки не похожа на Алису. У той в роду все светлые или рыжие, а Марта чернявая. И титул не упомянула. Выходит, нет его. Ну вот, уже что-то, первая столь нужная информация.
Августа упросила-таки пересказать ей письмо. Мол, она что-то должна была сделать и никак не припомнит. Выяснилось, что Алису к дальней родственнице отправил отец. Решение он принял неожиданно и поспешно. Алиса покидала родной дом чуть ли не втайне от всех, поэтому и прибыла в Умайн без приличествующей свиты.
— Мне твой батюшка все честно написал, — по секрету призналась Марта. — Ты не обижайся на него, милая, но лучше пропустить бальный сезон, чем очутиться в могиле.
Августа навострила уши. Ни о чем таком Алиса не говорила. Покойная подруга сетовала на перспективу коротать в обществе скучной старой девы целый месяц и только. Со слов Марты же выходило, будто Алиса задержалась бы тут до осени.
— А что такое? — с самым невинным видом поинтересовалась Августа. — Не припомню, чтобы мне угрожали. Или батюшке?
Она с показным ужасом прикрыла рот ладонью.
— Что ты! — замахала на нее руками Марта.
Она огляделась по сторонам и, нагнувшись, быстро прошептала: