Граф кивнул.
— Так вот, я хочу, чтобы ты со всем этим разобрался. Мне не нужны проблемы в сердце королевства. А чтобы никто ничего не заподозрил, станешь замещать ректора, пока не выберут нового.
— Пока вы не назначите, — с понимающей ухмылкой поправил его Ивар.
Выборы — фикция, все решал король.
— Не придирайся к словам! — поморщился Трезор. — Лучше действуй. Заодно жену себе подыщи. Среди студенток полно симпатичных, согласных хотя бы на ночь прыгнуть в твою постель. Надеюсь, к лету справишься с обеими поставленными задачами. Университет университетом, но я предпочел бы видеть тебя министром. А если нет…
Король развел руками.
— Если не женишься до конца года, придется отдать пост другому. Оставлю тебя вечно маяться с протекающими потолками и учебными планами.
Ивар всегда любил ненастную погоду, когда ветер остервенело хлестал по стеклам, силясь их выломать, а облака стремительно проносились по небу, врезаясь в верхушки деревьев. Она походила на него, была его сутью, той самой Тьмой, не знавшей покоя. Ивар привык находить спокойствие в буре. Сколько раз, еще ребенком, он тайком сбегал из дома, заслышав раскаты грозы. Бродил по саду, подставив лицо прохладным каплям, раскрывал объятия ветру, споря с ним в силе. Им овладевало странное упоение, пьянящее, звенящее. Правда, Ивар давно не испытывал его. Если быть точным — без малого двадцать лет. Однако Ивар все равно порадовался, что изменчивый март на время скрыл солнце за низкими облаками, залил землю бесконечным дождем. Он зарядил прошлой ночью и не думал заканчиваться, то усиливался, то превращался в туманную противную морось. Почерневшие деревья напоминали Ивару трупы. С некоторых пор у него многое было связано с кладбищем.
— Так не годится! — укоризненно цокнул языком Матиас сир Харт, маркиз Баме. — Этак ты скатишься в черную меланхолию!
Лучший друг неожиданно возник на пороге замка вечером. Будто чувствовал, Ивару требовалась его помощь.
— Я не убивал их. — Граф проигнорировал замечание приятеля и с трудом заставил себя отвести взгляд от буйства природы. — Разве только…
Он замолчал и невидящим взором уставился на собственные руки.
— Во всех девушках жила Тьма, — возразил Матиас. — Даже в Эжени.
— В ней ее было меньше всего, — вздохнул Ивар, пытаясь отогнать демонов прошлого. — Она родилась почти человеком. Может, Марджери сир Ниер права…