Я никак не могла прийти в себя. Просыпалась несколько раз, но не
до конца. Впервые, когда в нос ударил запах дорогого мужского
парфюма. Похожий был у Виктора, поэтому я сумела открыть глаза,
удостовериться, что это не мой брат, а всего лишь вожак крупнейшего
в королевстве клана оборотней, после чего снова уснула. Во второй
раз очнулась в спальне. Каро прикладывала к моему лбу мокрую
тряпку, а Бесо сидел на полу у кровати и почти рычал:
— Надо позвать ведьму! Ребята говорят, все местные к ней ходят!
Ничего не будет!
— Нельзя, — возразила Доминика, меняя компресс. — Если до
инквизиторов дойдёт, то Кантариус не упустит возможности посадить
Хельду за сотрудничество с ведьмами.
— Лучше, чтобы она умерла? — парень вскочил на ноги, а я сумела
попросить воды, но похоже не слишком-то громко.
Подумалось, что такой разговор происходил не впервые. Бесо не
удивился, услышав фамилию моего бывшего жениха.
— Ведьма здесь не нужна, — к кровати подошёл оборотень. —
Обычное переутомление, ничего страшного. Просто ваша… Спонсор?
Неважно. Лина Хельда слишком много пережила, организм устал. А она
вместо того, чтобы дать ему отдохнуть, использовала колоссальные
объёмы магии. Вылила весь резерв. Даже неприкасаемую его
часть.
— Выгорела? — испугалась Доминика.
— Нет, я вовремя её обнаружил и влил немного магии из
накопителя. Конечно, её организм чужую магию вытолкнул, но для
этого ему пришлось выработать кроху своей. Сейчас идёт процесс
восстановления, но накопить ту самую, неприкасаемую, часть –
сложная задача. Лина останется в беспамятстве ещё на сутки, а потом
полностью придёт в себя.
Бесо ответил что-то, но я уже не разобрала. Чуть не захлебнулась
водой, когда меня поила Каро, и снова уплыла куда-то в
темноту.
В третий раз очнулась уже наутро. Кто-то оставил окно в комнате
открытым, и я почувствовала лёгкий ветер. Лето в разгаре, но скоро
пойдёт на убыль. Детям нужны тёплые вещи, мы ещё не подготовились к
зиме, а денег не так много. Пора уже открываться.
С этой мыслью я встала с постели, приняла душ, оделась и вышла в
гостиную.
Здесь кипела жизнь. Прямо на полу сидели старшие из малышей, то
есть пять ребятишек от четырёх до восьми, и увлеченно рисовали
листовки, обещанные когда-то Доминикой. Девочки постарше вышивали
на скатертях, уверенно орудуя иглами. С улицы тоже слышались звуки
работы: кто-то пилил, рубил и периодически ронял доски, витиевато
ругаясь при этом.