Первая — основная линия, главенство в которой передаётся по
наследству. Здесь всё как всегда — грызня за бразды правления между
сыновьями, попытки сжить со свету старших и так далее, и тому
подобное. Конечно, внутри рода проливать кровь — преступление и
вообще большой грех. Но когда дело касается власти и денег —
подобные вещи не особо-то останавливают предприимчивых конкурентов
за кресло главы рода.
Вторая — побочные линии. Здесь все, кому не повезло в борьбе за
право продолжать основную линию, но повезло выжить. Это, впрочем,
касается только сыновей текущего главы. Дочерей в любом случае
выдают замуж за парней из других родов. Такая вот гендерная
несправедливость с редкими исключениями.
Третья часть — это подчинённые рода. Вассалы, если можно их так
назвать. Были когда-то сами по себе, но в силу тех или иных причин
решили пойти в услужение к более сильному роду. Или так решили за
них.
Ну и последняя, четвёртая часть этой пирамиды — люди рода. Я их
принял поначалу за слуг, но Синицын меня поправил. Это именно люди
рода — верная пехота, давшая клятву следовать за своим господином.
Наиболее доверенные из них становятся личными телохранителями.
А слуги просто обслуживающий персонал. Всё, что их связывает с
родом — контракт. Честная и чистая работа, насколько это вообще
возможно в нашем мире.
С кланами всё оказалось сложнее, и прямо сейчас выкладывать их
устройство Игорь не пожелал. То ли притомился — хотя он сейчас
буквально дух, а духи не знают усталости — то ли просто не хотел
говорить об этом. Из вредности или из верности.
Сказал только, что структура у кланов более гибкая, и кровного
родства в них не нужно. Чисто деловое объединение, промышляющее
бизнесом. Очевидно, с разной степенью легальности этого самого
бизнеса.
Когда Синицын закончил своё затянувшееся объяснение, я
поинтересовался:
— А что насчёт твоего рода? Почему ты не в родовом имении, а
ютишься в какой-то однокомнатной халупе?
Про халупу я конечно загнул. Там, в настоящем мире, я бы о такой
жилплощади мог только мечтать. Просторная, чистая, аккуратная.
Мой вопрос пришёлся по больному месту.
— Потому что. Не твоё собачье дело!
— Да ладно, не злись. Мы с тобой вдвоём тута, здесь сердиться
себе дороже.
После чего я издал дебильный смешок. Синицын посмотрел на меня
со злобным недоумением. Ну да, отсылки он не понял. Это даже
хорошо. Ещё будет считать меня любителем “странного”. А так просто
решит, что я поехавший, и с меня спросу мало.