— Благодарю.
Сунул мальчишке мелкую монету и закрыл дверь. Прошелся по
номеру, собирая вещи — вдруг не придеться возвращаться? Выкинул
барабан револьвера, проверяя количество патронов. С утра не
убавилось — шесть. Сунул оружие в карман пальто, подхватил дорожную
сумку и вышел в коридор. Через несколько минут постучал в дверь с
блестящими золотыми цифрами “131”.
Дверь мне открыл среднего возраста худощавый мужчина. Я не
встречался с ним раньше, а потому представился.
— Дюро.
— Церкхер. — он пожал мою ладонь. — Проходите.
Правила конспирации — при первой встрече настоящими именами не
назывались. Дюро был моим псевдонимом, как и Церкхер — его.
Номер связного оказался на порядок богаче моего, а ведь я,
придерживаясь легенды, снял далеко не самый дешевый. Роскошный
диван, тяжелые кресла, столик для газет и приглушенный зеленым
абажуром электрический свет настольной лампы. От входа виднелась
дверь в соседнюю комнату, вероятно, спальню.
— Садитесь. — сказал Церкхер. И сам уселся в одно из кресел. —
Курите.
— Не курю. — сказал я. А в голове мелькнуло — “если только не
опиум”. Пришлось сжать челюсти и прогнать предательскую
мыслишку.
— Зачем в столице?
— Пришлось быстро покинуть провинцию.
— Ищите помощи?
— Ищу себе применения.
Церкхер вопросы задавал быстро, так же быстро отвечал и я. Но
обтекаемо отвечал, как и он спрашивал. Это было частью проверки
друг друга. Если бы один из нас оказался агентом полиции, то —
какие вопросы? Ничего такого мы и не говорили! Так, обменялись
парой фраз.
Связной удовлетворенно кивнул и расслабился.
— Вы — Серт?
— Я.
Проверка прошла успешно.
— Я вас другим представлял. Повыше.
Я пожал плечами. Бывает. Баек про меня по подполью столько
ходит, удивлен, что макушкой потолки до сих пор не цепляю.
— Чисто пришли?
— Чисто. Две недели петляю. Мне нужно дело. А то мозги
заржавели.
Впервые за разговор Церкхер улыбнулся.
— Всего две недели и уже заскучали? Слышал об этой вашей
особенности.
Я развел руками. Ну вот так. Терпеть не могу бездействия. Книги
— хорошее подспорье, но не абсолютное лекарство.
Связной молчал и разглядывал меня. Что он там искал на моем
лице? Письмена? Порой такая внимательность ко мне раздражала.
Большей же частью бегущие впереди меня слухи, льстили. Я
рассматривал его в ответ и ждал. Наконец, мужчина проговорил.