— Пей до донышка, — приподняла я голову безвольного пациента на скамейке и приставила ему к губам бутылку какого–то марочного коньяка с большим градусом, принесённую молчаливым водителем.
После опустошения пациентом бутылки, процедура втыкания игл в тело продолжилась. Ещё минут десять я издевалась над поэтом, выправляя его ауру. Наконец, отстранившись от уже бывшего алкоголика, взглянув на изумлённые физиономии водителя и управляющего, с ухмылкой предупредила:
— Если не отойдёте в сторону, отстирать одежду будет трудновато.
Мужики отскочили, как ошпаренные, и вовремя. Из желудка пациента началось извержение. С каменной маской на лице, понаблюдав за процессом и дождавшись его завершения, я похлопала поэта по плечу:
— Всё! Одевайтесь! Лечение окончено! Завтра проверитесь у местных эскулапов и выписывайтесь. Когда доктора отпустят, Марин привезёт вас ко мне, будете отрабатывать лечение.
— Это… всё? — недоверчиво ощупывая себя, выдавил, наконец, поэт.
— А вы что предполагали, что я с вами буду месяц возиться? — ехидная усмешка нарисовалась на моём лице. — И это… лучше оденьтесь быстрее и не смущайте развратным зрелищем мой неокрепший детский организм.
— Да… вы… куда только свои иголки не пихали и ощупали моё многострадальное тело с ног до головы, — быстро одеваясь, проворчал Туск. Лишь полностью одевшись и закутавшись в больничный халат, он удивлённо протянул:
— А ведь и правда, полегчало! Чувствую себя заново родившимся. Вы откуда?.. Вы что — маленькая фея?
— В некотором роде, — проворчала я и, поясняя, добавила:
— Если бы врачи не лентяйничали, а изучали методики иглотерапии, разбросанные по всей инфосети, то больных бы в мире не было.
— Кому рассказать — не поверят, — пробормотал водитель.
Удивление не покидало лица присутствующих.
— Кому–нибудь расскажете — найду и прибью. Феи иногда бывают и злыми. Вы не знали? — обвела я всех присутствующих серьёзным взглядом. По–моему, они мне поверили.
Ехали домой мы молча. Каждый думал о своём. Уже на подъезде к дому ко мне обратился управляющий:
— Я приведу человека, разбирающегося в медийном оборудовании. Он не профессионал, но многие профи ему и в подмётки не годятся. Вам останется убедить его бросить старое место работы и заняться студией.
— По специальности он кто? — обернулась я к заднему сидению, где зажатый охранниками сидел управляющий.