- Представь себе, не у всех есть богатенькие папочки, кто-то сам вынужден работать, - огрызнулась Алиса.
- Ага, мне не ври. Я знаком с твоей матерью.
- И что? Я сама себе на жизнь зарабатываю! Не клянчу денег у родителей!
В ответ – фырканье. Но хоть пошел медленно, и то хлеб. Алиса тоже сбавила скорость и уже не так задыхалась.
- Скажи уже честно – завидуешь, вся от зависти извелась.
Что-о-о-о-о?! Алиса аж остановилась, прямо посреди дороги. Ну чушь же! Было бы чему завидовать!
- Ты идти собираешься? Или тебя здесь бросить? – между тем явно издевался мажор.
Собиралась! И пошла! Ну ладно, не пошла – поковыляла. Но двигалась же!
- И ничего я не завидую, - буркнула Алиса через несколько шагов.
В ответ – гомерический хохот, прямо лошадиное ржание.
- До тебя доходит, как до жирафа, - издевательски протянул мажор.
- Я тебе картошку пересолю, - пригрозила выведенная из себя Алиса.
Подействовало. Этот сволочной мажор наконец-то замолчал. Так они и дошли оставшиеся две улицы – молча.
У магазина как обычно было людно. Единственный крупный на несколько дачных товариществ, он мог вместить одновременно до двадцати – тридцати человек. Правда, посещали его исключительно бабки с дедами. Но здесь, на дачах, молодежь если и появлялась, то пару раз за лето – пожарить шашлыки и поорать по ночам песни под гитару. В основном дачи здесь особым спросом у народа не пользовались. И транспорт ходил отвратно, и привычной инфраструктуры не было.
Вот и сейчас Алисе и мажору встретились человек десять-пятнадцать, все – послепенсионного возраста. И каждый, конечно же, осмотрел их парочку с ног до головы, в особенности отметив усталую, задыхавшуюся Алису!
Мажор с высокомерным видом поднялся по ступенькам, зашел внутрь. Алиса потащилась за ним.
Гад, ну какой же гад, а! Мог хотя бы руку подать! А то сделал вид, что они не знакомы! Ну ничего, Алиса точно отыграется, когда готовить ему будет! И пересолит, и переперчит! И вообще кучу специй положит! Чтобы спесь с этого козла сбить!
Виталик сам не мог понять, поему с каждым днем кикимора бесила его все сильнее. Ну девка и девка. Толстая, некрасивая, не ухоженная, ленивая. Но, собственно, разве мало вокруг таких? Да полно. Стоит только из дома выйти. Но почему-то именно кикиморе он готов был говорить гадости сутки напролет. Да и не только говорить. Его выводила из себя ее походка, словно у беременной гусыни. Его раздражала ее манера ныть и перекладывать все с больной головы на здоровую. Да и вообще, была бы его воля, Виталик отлично пожил бы один, даже если бы пришлось питаться бутерами с чаем или приплачивать кому-то из соседок за готовку.