Впрочем, на втором отделении встречались и аристократы: со мной
в комнате проживала Влада Дягилева, представительница старинной
магической династии. Она, как и большинство «заучек»,
специализировалась в «Волшебных исследованиях» и «Преподавании
магии».
Существовало два пограничных направления, избираемых редкими
учениками с обоих отделений, – «Лекарское дело» и «Магический
правопорядок». Они не пользовались особой популярностью, и уж точно
– как мне яростно доказывала Джен, – никто и никогда не брал обе
сразу. Хотя бы потому, что медицина подразумевала добровольные
дежурства в больничном крыле. А будущие воины, борцы за
справедливость, обязаны были половину своего пота оставлять в
тренажерном зале.
К дипломатии у меня не было склонности, да и «черная» дестинская
кровь не позволила бы занять высокий пост в этом до тошноты
консервативном мире. Научные изыскания сначала показались
привлекательными – опасные опыты, жуткие эксперименты…
– Ага, мечтай! Сидят они безвылазно в библиотеке и зубрят вот
такие тома! – раскинув руки в стороны, Джен убила мой энтузиазм на
корню.
Сама мисс Абрамс планировала заняться преподаванием. Надо ли
говорить, что ее будущим ученикам я совсем не завидовала?
Так и получилось, что я стала первой ученицей Академии, решившей
совместить лекарское дело и профессию воина, чем немало позабавила
своего куратора. Он долго смеялся, почесывая отмеченные сединой
волосы, всхлипывая и странно подвывая.
– Заминка будет… Со снадобьями… – хрипел в беззвучном хохоте
куратор. – В «Эншантели», как я вижу, у вас был полугодовой курс.
Что значит «теоретический»?
– То и значит… Мы не практиковались в зельях.
– Не передумаете, мисс Дэлориан? Местные ребята учились варить
сложные снадобья и щипать целебные травы целых пять лет, – в
неясном намеке поднял бровь Осворт.
– Я быстро нагоню однокурсников.
Видимо, какой-то клочок жизни все-таки придется посвятить
библиотечным книгам.
– Нагоните… Конечно, нагоните! – усердно закивал профессор, и
хитрые морщинки пролегли на его лбу.
Только получив памятку дисциплин, я поняла, чем было вызвано
нервное веселье Осворта. Чертов Демон! Да Судьба надо мной
издевается!
С практической стороной нового предмета я вчера знакомилась до
полуночи, отдирая зеленую ползающую слизь от зельеварительных
столов. Юбка пропахла смердящей гадостью настолько, что меня от
самой себя тошнило. В том, что именно такими методами я буду
практиковаться в «Снадобьях» и дальше, меня убедила удовлетворенная
ухмылка, ниспосланная Демоном за завтраком во вторник.