Закрученная философская мысль никак не хотела откладываться в
мозгу, и я уставилась в окно. Но из-за напольного положения ничего,
кроме серого неба, разглядеть не получилось.
– Вы сказали про исключения… Про тех, в ком не течет капля дикой
магии… – снова перебила профессора Розмари, но на этот раз он
глянул на нее снисходительно, едва не с жалостью.
– Вы верно поняли, речь о дестинах. Большая редкость в наши дни…
В Санкт-Петербургской Академии волшебных искусств обучается около
двухсот учеников. И среди них – всего двенадцать дестинов.
Позволив студентам насладиться эффектным фактом и издать
коллективный вздох удивления, Валенвайд окинул взглядом аудиторию.
Его глаза остановились на мне, и он хищно оскалился – будем
считать, что в вампирском смысле это была улыбка.
– Ах, нет, теперь тринадцать, – поправился профессор, кивнув на
меня. На минуту я стала центром притяжения: ученики принялись
оборачиваться, шептаться и переглядываться. – В данный момент с
нами в кабинете целых две дестинки, и обе совершенно
очаровательные, – мисс Анна Дэлориан и мисс Розмари Блум.
– Расскажите про арканов, сэр! – тревобательно выкрикнула
темноволосая девушка, наделенная странной демонической
притягательностью. – Мой отец говорит, что они считали кровь
дестинов черной, а их магию – грязной и порочной, не имеющей ничего
общего с чистой, первобытной.
Это она обозвала меня «милочкой» на уроке Карпова и объяснила,
как усмирить Дурманящий Очиток. А сейчас надменно сверлила глазами,
скривившись в неприятной ухмылке.
– Нет нужды углубляться в такие дебри, мисс Пруэтт, – со
смущенным видом пробормотал престарелый вампир. – Арканство никогда
не находило поддержки у Верховного Совета. Как думаете, почему? В
истории волшебного мира бывали темные времена, когда считалось, что
магия дестинов какая-то другая, извращенная, нечистая. Но наши
ученые, сколько ни пытались, разницы не нашли.
Прошаркав в другой конец аудитории и встав надо мной бордовой
скалой, Валенвайд с мелодичным присвистом добавил:
– Аристократы любят похвастаться голубой кровью, дестинам
приписывают черную… Но поведаю вам тайну: в обоих случаях она
красная. Я вам это как специалист говорю!
Проведя длинным желтоватым ногтем по моей затекшей шее,
профессор оскалился в улыбке, демонстрируя пугающе острые клыки. По
аудитории прокатились смешки и изумленные охи. Я же начала
задыхаться. Почему в этой чертовой Академии все хотят меня сожрать,
поджарить, запереть в подвале или свести с ума?