— Когда вы собираетесь
отправиться в Зону Генезиса? — задумчиво спросил я.
— Не знаю. Но нельзя
медлить. Ты знаешь, что в Мир Духов проникают существа снаружи? Они
выглядят как насекомые. И чтобы убить одного такого монстра,
требуется сила Высшего. А этих насекомых – миллиарды.
В словах Калипсы ясно звучал
сильный страх. У меня всё внутри похолодело после её
слов.
— И что, все эти миллиарды
насекомых сейчас в Мире Духов? — сглотнул я.
— Нет. Раньше всех сдерживал
Бессмертный. Но потом случилось кое-что, — лицо Калипсы скривилось
в гримасе ненависти. — Один предатель, пёс, атаковал
кристаллическую стену рядом с трещиной и смог расширить проход.
Тогда силы Бессмертного оказалось недостаточно – ему на помощь
отправились все Крёстные Отцы и даже Демиурги. Насекомых удалось
сдержать, но в Мир Духов попало несколько сотен. И сейчас выжившие
твари до сих пор сеют разрушение в Галактике, Облаках и
Пламени.
— Пёс? — не понял
я.
— Да. Ты знаешь его. Ламбе,
Зооморф.
Я ошарашенно уставился на
Калипсу. Я же видел Ламбе, он был в одном отряде с
Зооморфами.
— Зачем ему это вообще
делать? — Ира непонимающе хмурилась. — Какой у него мог быть
мотив?
— Нет мотива, — процедила
Калипса. — Он предатель. Он предал меня, когда забрал Кристалл
Жизни. Ты его потом вернул, спасибо ещё раз за это.
Я механически кивнул. Я
верил тому, что говорила Калипса. Она – потомок Отца Разума, так
сказал Критий. Она получает более полную информацию, чем любой
другой Демон. И ей нет смысла врать мне.
— Когда я избивала Ламбе, на
Песчаных Облаках, он признался, что мечта его жизни – предать весь
мир. Псих.
— Но в итоге он добился
своей цели, — заметила Ира. — Предал весь мир. Интересно узнать,
как он стал таким. Уверена, там не обошлось без детских
травм.
— Плевать на него, —
поморщилась Калипса. — И ничего он не добился. Его быстро убили, а
увеличенную дыру продолжают сдерживать. Поэтому эта псина предала
только свою расу – из-за него все Демоны и Небесные ополчились на
Зооморфов. Даже Отцу Тысячи Форм пришлось сбежать, когда на него
напали одновременно двое Крёстных Отцов и двое
Демиургов.
— Ну и дела-а-а, — протянул
я. — А что там с Мартиной? Той девушкой, которая была с тобой и
Ламбе.
— Она погибла. Ядро Демиурга
не выбрало её, и Мартина медленно умерла, — на лице Калипсы не было
и следа печали.