Несмотря на сложность момента, Вероника фыркнула — узнала
цитату.
— И что теперь? Ты больше не путаешь?
— Мне бы этого очень хотелось. Не путать и вообще жить дальше, —
мягко улыбнулся он.
Я спросил тебя — зачем идёте в горы вы
Владимир Высоцкий
Он смотрел на неё, сидящую рядом, такую близкую и такую
закрытую. И думал — не ошибся ли, пригласив домой, и рассказав все
семейные легенды. Не все, конечно, но главные. Вероника —
нормальный человек, ей это зачем?
С другой стороны, та девушка, с которой ему пытаться жить,
по-любому будет частью семьи. И если у неё с семьёй не сложится —
ничего не выгорит, мы это уже проходили. Поэтому нужно было
рассказывать. А теперь нужно идти дальше.
— Я сильно пригрузил? — спросил он.
Она помолчала пару секунд.
— Нет. Наверное, нет. Просто… это всё как из параллельной
реальности.
— Так и должно видеться, наверное. Но мы привыкли, как-то
справляемся. Не молчи, пожалуйста, говори, что думаешь.
— Я, наверное, думаю, что в Иркутске любая будет для тебя
слишком вульгарна или слишком незначительна.
— А может — наоборот, это я тут сижу, как неведома зверушка,
перед нормальным человеком?
— Я думаю, ты привык. Ты же явно встречался с девушками до меня,
и явно они спрашивали тебя, что да как.
— Неправильно думаешь. То есть с девушками, безусловно,
встречался, но ни о чём они меня не спрашивали.
— Ты не позволял им рассматривать свою фотоинсталляцию?
— Я их сюда не приводил.
Она удивлённо посмотрела на него.
— А почему?
— А зачем? Так-то проблема «где встретиться» давно уже не
стоит.
Она замолчала.
— И чем я отличаюсь?
— Не знаю, — улыбнулся он. — Но определённо отличаешься. Скажи,
ты любишь чай с травками?
— С какими травками? С саган-дали?
— Да, и ещё с багульником, или с чабрецом? Багульника у меня
даже цвет есть, не только листочки, успел съездить, пока не
завертелось.
— Да, люблю. Дома все, кроме меня, пьют пакетики, и у меня уже
нет сил отстаивать нормальный чай из заварки.
— Тогда пошли пить чай, — Вик поднялся и пошёл внутрь.
Ткнул чайник, взял маленький заварник и красивые чашечки с
блюдцами. Насыпал чаю и листиков. Заварил. Сгрузил всё это на
столик у дивана.
Кот проснулся, потянулся и заворчал. Вероника села на диван и
принялась его гладить, вот и хорошо.
— А черешню ты любишь?
— Кто же её не любит, — улыбнулась она, не отрываясь от
кота.