А те слова в машине… так он же был не в себе! А когда пришёл в
себя, то ничего такого говорить не стал. Наверное, уже и не помнит,
что там было и как.
И кто его знает, может быть, как раз он и говорил той самой
племяннице, что перезвонит ей потом. Когда она сидела рядом и
держала его за руку. Она ж не знает ни французского языка, ни
итальянского.
Вообще надо вернуть ключи от квартиры. Но опять же вообще сейчас
делать это как-то неправильно — он же в больнице, и хоть врач и
сказал, что прогноз благоприятный, но всё равно — в больнице, после
операции. Заведённые там было свои вещи она вывезла, их немного
скопилось.
А вдруг всё это неправда? Вдруг это выдумки Сашки, которую
послали?
Потому что было — невероятно. Было так, как никогда в жизни. Она
хоть попробовала, каково это — когда в тебе заинтересованы, пусть
даже на здесь и сейчас, на конкретный момент. Когда заботятся о
тебе, о твоём удовольствии и счастье. Так-то она с самого начала
себе говорила, что это ненадолго, это на несколько встреч. И это
такая мечта, пойти навстречу которой не глупость и не ошибка. Это
слишком красивая и хорошая мечта. Она может быть только мечтой. Но
как она жила-то все эти годы, без мечты?
Дома оставалось только сжимать зубы и прятаться в комнате.
Потому что добрая мама уже сто раз сказала и про «я тебя
предупреждала», и про «думать надо было раньше, и головой», и про
«нужна ты такому мужику». Это ещё Вероника ей ни слова по делу не
говорила, это просто реакция на то, что она вернулась домой,
проболтавшись пару недель между небом и землёй. А если расскажет
детали, то вообще слушать — не переслушать. Поэтому Вероника никому
дома ничего не расскажет. Никогда.
Но рассказать хотелось, очень хотелось. Вероника взяла телефон,
набрала номер. Ура, Ленка дома и не особо занята. Можно добежать до
неё.
Ленка отреагировала на явление Вероники вытаращенными глазами —
ещё бы, две недели щебетала по телефону про умопомрачительное
счастье, а теперь приходит вся вот такая. Она быстро накидала в
тарелки какой-то еды, а в бокалы — винища, утащила это всё на
балкон, попросила мужа за ними не ходить, дождалась, пока Вероника
угнездится на стуле, и поинтересовалась:
— Что это вы так? Всё же было хорошо?
— Вот именно. Слишком хорошо, — мрачно проговорила Вероника.