Михаил Григорьевич посмеивался и говорил, что пусть Вик не
переживает, разгребём.
Звонок Вероники заставил его взяться за телефон и раздать
указания. Поскольку она не назвала никакой конкретики, то и
сотрудникам своим ему было предъявить особо нечего, кроме «рыть
землю, искать то, что спрятали».
Майк подъехал ближе к семи, неформальный и добрый. Рассказал,
как знакомил Веронику с троюродным братом Лёшей. Пока — только как
финансового директора компании. Мол, как невесту Вик пусть сам
представляет.
Паша появился в пять минут девятого, весь встрёпанный. И
рассказал необыкновенно интересную историю про Ольгу, новую
секретаршу Вероники. И показал куски записей с камер.
— Паша, а почему я узнаю об этом только сейчас, поросёнок ты
недорезанный? — поинтересовался Майк.
— Некогда было, — скривился тот. — Вы ж заходили ненадолго после
обеда, и всё. А я в тот момент как раз был в бегах по этому самому
делу.
— И как? Много набегал?
— Кое-что. Правда, не понял, как это нам поможет. Эта девка —
бывшая любовница Серёги Емельянова. Похоже, он ей и слил инфу, что
есть такое вакантное место. Только я не понял, нахрена козе
баян.
— А у Вероники, значит, Андреевны появились какие-то подозрения
по поводу этого самого Емельянова, — задумался Михаил
Григорьевич.
Вик переглянулся с братом.
— Что-то я вообще уже не понимаю, кто я — начальник этого
зоопарка или с боку бантик, — усмехнулся Вик.
— А я тем более не понимаю, — тряхнул головой Майк. — И думаю,
какого хрена отец нацелился именно на эту компанию. Были ж и
другие. Или самим можно было собрать, не сильно бы хуже было. Ну,
ты у нас, как оказалось, по-любому в выигрыше, потому как отхватил
прекрасную деву в жёны, а мы-то почто страдаем? У отца какие-то
стародавние тёрки с Недолюбовым, которые ему захотелось так
завершить, а мы-то в этом всём за какие грехи?
— Вот, Недолюбов. Я же как раз о нём хотел говорить, — сообщил
Вик изумлённой публике. — Вот скажите, Михаил Григорьевич, вы же
давно его знаете?
Тут звонок домофона известил о том, что приехала Вероника. Пока
то да сё, пока её сумки с вещами утащили, пока кот вылез откуда-то,
где часа два скрывался, и потребовал своей доли жрачки, пока
накрыли стол и сварили кофе, — ответить у Михаила Григорьевича
получилось не сразу.
— Знаете, там и правда давняя история. Когда мы стали работать с
Валентином, они уже делили способы добычи денег, и было это, дай
бог памяти, в девяносто небольшом году. Геннадию не хотелось
связываться с добывающей отраслью, он доказывал, что выгоднее
возить готовое. А Валентин, с выкладками Юры, объяснял, что
добывать — стабильнее и надёжнее. Сошлись на том, что один
добывает, второй возит. Так и шло себе, пока у Генки всё не начало
хиреть. И захирело-таки настолько, что согласился продать. Ну,
Валентину радость — додавил-таки, а Геннадию — какие-то живые
деньги, с ними было не очень в последнее время, как я понимаю.