— Ещё как не очень, — кивнула Вероника.
— Так вот, вопрос-то у меня на самом деле такой: неужели
Недолюбов стал бы терпеть, если бы его в самом деле нагло
обкрадывали? — спросил, наконец, Вик.
— Недолюбов, каким я его знал в девяностых — нет, ни в коем
случае, — ответил Михаил Григорьевич. — А вот после смерти жены там
всё могло быть. Паша, ты вот что думаешь?
— Думаю, что он слишком сильно старался создать впечатление,
что, мол, лишь бы кланялись, а как работают — неважно. Другое дело,
что приглядеться к нему поближе вроде как ни у кого повода не было.
Вот у тебя, Вероника, был повод?
— Я ему сказала про косяки и финансовые потери от тех косяков
через месяц после того, как меня утвердили в должности. Я, как
сегодня одному уже напомнила, тётка-бухгалтер, а не балалайка.
Считать умею.
— И что ответил Недолюбов? — спросил Вик.
Классная она, всё же. Крутая и красивая.
— Что если не нравится — то он мне подпишет увольнение по
собственному хоть сейчас. А мне деньги были нужны.
— На что, если не секрет? — медовым голосом спросил Михаил
Григорьевич.
— На собственную квартиру, — невозмутимо ответила Вероника. — И
если бы все мы проработали без существенных потерь ещё месяца три —
я бы купила. А теперь я уже и не знаю, надо или нет.
— Пока здесь поместимся. А дальше разберёмся, — подмигнул Вик. —
Вдвоём и плюс кот — не слишком тесно, я думаю.
Котский принц услышал, что про него говорят, выбрался из-под
дивана и принялся тереться башкой об ножки стульев.
— Так вот, о Недолюбове. Можно, конечно, списать его странную
апатию на состояние после смерти жены. А можно и не списывать, —
продолжил Михаил Григорьевич.
— И предположить, что на самом деле всё он знал, холера, и имел
с происходящего какой-то доход, — закончил Вик. — Поэтому и
закрывал глаза на откровенную халяву, хамство и прочие
безобразия.
— Ты сам хочешь с ним поговорить? — прищурился на Вика Михаил
Григорьевич.
— Да. Но боюсь, отец такого цирка тоже не пропустит. И если
Емельянов был у него в подручных — тогда всё становится понятно.
Вопрос в том, что именно они делали.
— Возили краденое? — предположил Майк. — Типа как в Читу тогда.
И там же замешался этот мелкий гадёныш, Яковлев, который
стрелял.
— Сын большого гада, который воровал деньги на запчасти, —
фыркнула Вероника.
— Как ты думаешь, про это Недолюбов знал? — нахмурился Михаил
Григорьевич.