— Так это он? — нахмурилась Вероника. — Тот человек, из-за
которого срывается половина наших контрактов? Он ещё и прямо здесь
пакостит?
— Получается, так, — кивнул Вик и взглянул на Чернышова. — Что
скажешь?
Взглянул фирменным, у отца подмеченным взглядом. Комплекцией они
с отцом были близки, давить получалось неплохо.
— Я вообще не в теме, чья была машина! Да я… да она же сказала,
машина стоит так, что на камерах ни хрена не видно, там это,
невидимое пятно, или как его, — пробормотал Чернышов, не глядя ни
на кого.
— Кто это — она? — сощурился Вик.
Злой был в тот момент — не передать. Какая ещё «она»? Ещё только
бабы-дуры не хватало во всём этом деле!
— Ну, эта, тётка, которая в отделе кадров. Белобрысая такая. Ещё
духами воняет.
Белобрысая в отделе кадров была одна — Марина, мать её,
Борисовна. Не было печали!
— И что она тебе сказала? Зачем ей было портить машину?
— А она про это помалкивала. Просто сказала — сделаешь, денег
дам. И дала.
— И сколько же?
— Два косаря, как обещала.
— Видите, Вероника Андреевна, как вас оценивают? По мне — так
маловато, — сощурился Вик. — Паша, есть куда деть этого неудачника?
Я бы с ним ещё поговорил. А потом уже сдать его куда следует со
всеми уликами, когда нам не будет нужен. Если нет — так ты говори,
не стесняйся, я Михал Григорьича спрошу, у него-то точно есть.
— Лучше спросите, — кивнул Паша.
Он тоже сделался как-то тих и немногословен.
Вик прямо сразу позвонил Михаилу Григорьевичу и сказал, что, как
он и предполагал, нужда есть. Тот только хрюкнул в ответ и обещал,
что через десять минут люди будут.
— Придётся подождать, — кивнул он всем. — Извините, кофе
предлагать не буду.
Тут до Чернышова, похоже, дошло, что дело его плохо, и он дёрнул
к двери. То есть попытался. Дверь оказалась заперта, а Вик оказался
быстрее. Поймал и завернул руку за спину. Тот взвыл.
— Ну вы даёте, — восхищённо сказал Паша.
— Ты думал, я тут только за столом сидеть, да? — хмуро глянул на
него Вик.
Злость понемногу уходила. Можно было вдохнуть поглубже.
В дверь постучали, затем голос Анны Константиновны:
— Виктор Валентинович, можно открывать?
— Можно, — громко сказал Вик.
Дверь со щелчком отворилась, на пороге показались дворе ребят
Михаила Григорьевича — Тоха и Женя. Вик знал обоих — вместе
тренировались.
— Здрасьте, Вик Валентиныч, — улыбнулся Тоха. — Этого вот?