За её столом сидели две приличных возрастных дамы — Маргарита
Романовна и Наталья Викторовна, ещё там был Паша Демьянов, и туда
каким-то образом успел мигрировать Майк. Интересно, почему
туда?
— Вероника Андреевна, вы танцуете?
— Да, — улыбнулась она.
Встала и подала ему руку. Характерным жестом, между прочим,
которого в ней никак нельзя было заподозрить. И он подумал — что
пусть оно всё идёт и пляшет…
Она вписалась идеально. Она шагала, куда следует, она делала то,
что надо, она чувствовала музыку, она чувствовала партнёра. И даже
улыбалась.
— Подумать не мог, что ты танцор, — восхитился он. — Ясное дело,
что тебе скучно с теми, кто не умеет. Но откуда?
— Последние классы школы и первый курс, спортивные бальные
танцы.
— И конкурсы, наверное?
— Нет. Пришлось бросить, — она отвела взгляд и замолчала.
ОК, пусть молчит. Он её потом ещё расспросит. «А я всё пляшу, не
глядя, на ледяном краю, и держит меня одна — та, которую я
люблю».
Точно. Та, которую я люблю. Кто бы мог подумать. Когда это
произошло? Вчера под дождём? Да какая разница, когда!
А вслух спросил:
— Влево?
— Легко.
И она реально легко вошла в левый поворот.
Когда музыка закончилась, он классически провернул её под рукой
и затормозил.
— Чудесно. Спасибо.
Дальше был уже вовсе не вальс, а хз что, которое непременно есть
на всех пьянках-гулянках, про счастье, которое вдруг постучало в
двери, из старого фильма. Отпускать Веронику не хотелось, Вик
обыграл это так, что они шли к её столу, да не дошли.
Была одна штука, которую можно было попробовать с ней сделать.
Вик во времена оны научился штуке у деда бывшей супруги Станиславы,
милейшего человека, который видел внучку насквозь и даже пытался
как-то на неё влиять, да поздно уже было. Казимир Брониславович
Денбицкий на каком-то семейном торжестве с танцами подхватил
невестку Марию Сигизмундовну, тёщу Вика, и восхитительным образом
закружился с ней под какую-то очень быструю и залихватскую польскую
народную музыку. Тёща сначала пыталась возражать, но потом поймала
кучу восхищённых взглядов и сменила гнев на милость — позволила
своему свёкру показать и себя, и её заодно. Вик тогда не удержался,
спросил. Казимир Брониславович был мужик не вредный и объяснил.
Правда, Станислава морщила нос и подобным образом вертеться
отказывалась, говоря, что это всё прошлый век и старьё, и сейчас
никто так не танцует, нечего позориться. Чем сильно обижала деда
Казимира. Ну да к чёрту Станиславу.