Бегу. С одного пальца на другой, с одной руки на другую.
В склепе тишина, так как что самый главный извращенец, что его нежитевидная подружка с огромным интересом наблюдают за мной.
— Забавно. Никогда так не развлекался, — спустя несколько секунд поведал некроэльф. — Но вернемся к сути проблемы. Таль, делаю ставку на то, что это кто-то из оставшихся четырех эльфиек. Как думаешь, которая?
— Мм-м… мышка, — смерила меня оценивающим взглядом псина. — Я бы поставила на ту постоянно ревущую дурочку. Хотя, наверное, будь это она, то уже бы верещала. А эта ничего. Даже беседует и пытается сойти за местную.
— Угу. Мало нам змеи было. Слушай, а чисто теоретически, вселённый разум ведь не может противостоять рефлексам тела? Стало быть, если закинуть к змее мышь, то она, скорее всего, ее сожрет. Даже несмотря на то, что головой, скорее всего, понимает, что это такая же остроухая дурочка.
Змея — это Иринэль?!
Но… как?
Сибэль легко спрыгнул с саркофага и, вновь подцепив меня за хвостик, понес по направлению к банке со змеюкой.
— Что вы делаете? — запаниковала я. — Так нельзя, это беспредел! Я буду жаловаться!
— Из желудка много не пожалуешься, — философски ответил жестокий будущий муж. — Хотя можешь потом изнутри попросить змею доползти до администрации и продиктовать секретарю свое обращение. Обещаю, я разберу эту петицию в кратчайшие сроки! Приму все меры!
Меня посадили перед банкой. Небольшая красно-зеленая змейка забилась в противоположный угол и самозабвенно шипела.
Не знаю, Иринэль это или нет, но проверять не хочется.
А еще на этом моменте я поняла сразу две вещи.
Во-первых, он не уверен на сто процентов, что мы — это мы. Стало быть, сейчас просто пугает и выбивает признание. А во-вторых, змея, кажется, ядовитая и не может говорить, потому нет никаких гарантий, что, вытряхнув ее на тело Иринэль, он приведет эльфийку в сознание, а не убьет окончательно.
Озадаченно пошевелив усами, я села, обернула хвостик вокруг лап и, схватив кончик, уверенно посмотрела на герцога.
— И как вам не стыдно, а? — вспомнив интонации, свойственные самой Тише, начала я. — Хватаете ни в чем не повинную мышь, которая всего лишь гуляла и зашла не туда, и нагло угрожаете! А я, между прочим, даже не взяла у вас ничего!
Честно-честно. Наоборот — добавила!
— То есть упорствуешь? — прищурил алые глаза невозможно красивый и невозможно противный мужчина.