Некоторое время мы в тишине шли по коридорам Академии. Достигли главного зала. Огромные двустворчатые двери судорожно распахнулись перед нами сами собой.
— Боятся, — задрала довольную морду навь и резюмировала: — Значит, уважают!
— Ну… — Упырь досадливо дернул уголком рта и со вздохом согласился: — Можно и так сказать.
— Ну да, в прошлый раз ты несколько переусердствовал, — кивнула навь и, взглянув на меня радостно, сдала хозяина по всем фронтам: — Мы месяц назад с лисами пили! Коллекционное вино мешали с не менее коллекционной эльфийской кровью! Сибэль ее любит! И вот прикинь, оказывается, кровь сцеживали у какого-то юного остроухого алкоголика, который предварительно ужрался самогоном троллей! В общем, намешали мы это дело с вином и получили совсем непредсказуемый результат.
— Таль. — В этом коротком слове было столько угрозы и откровенного предупреждения, что у меня в пузике похолодело.
— Ну а при чем тут Таль? Это не я открывала с ноги главные двери и ловила на крыше каменных горгулий, чтобы побеседовать «за смерть».
— Таль!
— Ладно, молчу.
Я тоже решила, что молчание золото, и нервно переваривала новость о том, что гипотетический муж еще и пьет! Я как-то думала, что упырий статус нас хотя бы от этой напасти избавит.
В темноте дошли мы до склепа. Я с печалью во взгляде наблюдала за тем, как легко и элегантно, одним толчком закрывается дверь на свободу.
Как оказалось, склеп был действительно со всеми удобствами!
В стене скрывалась ниша, из которой навь зубами вытащила большую бархатную подстилку для себя.
Притащила поближе к саркофагу и, довольная, свернулась клубком, даже острые иглы успокоились и прильнули к гладкой шкуре.
Некроэльф достал оттуда же маленькую бархатную подушечку и положил ее на крышку саркофага. Рядом посадил меня.
Я квадратными глазами смотрела на этот невиданный сервис.
— Это тебе.
Какой ужас.
«Заботливый упырь» — вы видели в этой жизни все.
Но я была настолько уставшая от переживаний и настолько накушавшаяся, что решила получать удовольствие от ситуации. Залезла на подушку, раскинула в сторону лапы и выдохнула.
Святые деревья, хорошо-то как!
Закрыла глазки. А когда открыла, они у меня едва не выпали от удивления.
Потому что упырь начал раздеваться!
— Что вы творите?! — взвизгнула я, с трудом поднимаясь на четыре конечности. Сыр и орехи неумолимо тянули к земле.