Хельги и Хель слушали
внимательно, явно пытаясь примерить подобную философию на себя.
Получится у них или нет? А бес его знает, если честно. Но
шансы боле высокие, если им по жизни приходилось либо неоднократно
участвовать в уличных драках, либо, что маловероятно, бывать в
переделках, где льется кровь и трупы не есть нечто невероятное.
- Я вот подумала…
- Слушаю тебя.
- Сложно, наверное,
постоянно быть готовым ощущать боль от ран и тем более отправляться
на возрождение. Говорят, что без фильтров боли это очень-очень
неприятное ощущение. Потому его и отключают по умолчанию.
- Не знаю, пробовать
не доводилось, - усмехнулся я. – И я буду и дальше прикладывать все
усилия во избежание подобного «знакомства».
Кажется, Хельги хотел
о чем-то спросить, но появление Алиэнэль, той самой
эльфийки-воительницы, заставило его отложить вопрос в сторону и
поприветствовать гостью.
- Утра доброго,
Алиэнэль. Садись, чувствуй себя как дома. Если хочешь, сейчас
официантку позовем…
- Н-нет, я как-то не
хочу, - малость засмущалась девушка. Это было… контрастно по
сравнению с той ледяной и безэмоциональной статуей, какой мы
увидели ее там, в подземелье. – Я хочу сказать… Я не ожидала. Всем
вам… спасибо.
- Держи, дева
смущенного образа. Носи и хорошего тебе настроения хотя бы на
некоторое время.
На стол легла та
самая цепь с волчьей головой, извлеченная Хельги из сумки. Эльфийка
потянулась к подарку сначала нерешительно, но потом резко схватила
и снова несколько засмущалась. Ну твою же мать, прямо какое-то
светопреставление. Или просто она такая и есть, а под маской холода
и отрешенности просто прячет истинную суть. Тогда все понятно. Даже
в виртмире столь ярко эмоциональным натурам будет жить весьма
непросто. Получится вместо полноценного отдыха ушат подколов и
плоских острот. А ей такого и в реальном мире хватает… наверно.
Может я и ошибаюсь, но печенкой чую, что догадка моя в той или иной
степени близка к реальности.
Ну да это лирика.
Сейчас же мы просто беседовали о мелочах, не столь важных, но
помогающих наладить контакт. Эльфийка, получившая неожиданный для
себя презент, порой замыкалась, превращаясь в ту самую «ледяную
воительницу», но потом оттаивала, робко пытаясь включиться в
беседу. Иногда невпопад, из-за чего следовал новый период
отрешенности, но все же прогресс был заметен и невооруженным
взглядом.