Постулат реанорского
берсерка…
Кровь, которая начала медленно густеть, заструилась по венам с
новой силой, прогоняя через себя силу духа и разогревая всё тело до
возможного предела. Пришлось перенаправить всю возможную силу не
наружу, а оставить её там, где она есть. Окоченевшая кожа, нервы,
кости всё вернулось на круги своя, отступил даже дискомфорт и
зубодробительный холод.
Двенадцать
лезвий…
Первое…
Второе…
Третье…
Приходилось исполнять технику одной рукой и сидя на заднице, а
второй держать девушку прижатой к себе и укрывать её тело силой
духа. Но чем больше работали лезвия вокруг нас, тем глубже мы
проваливались под толщу снега и тем больше его наваливались сверху
из-за постоянного бурана, создавая подобие гробницы или снежного
кокона вокруг меня и Трубецкой.
Прекратить пришлось лишь после третьего исполнения, когда мы
оказались на достаточной глубине, а снег над нами уже успел
спрессоваться, благо жара от моего тела хватало с лихвой, хоть
периодически и приходилось держать на своём горбу весь этот
вес.
Через полчаса работы вокруг нас уже образовалась настоящая
медвежья берлога, в которой маломальски, но можно было
развернуться.
Правда, теперь здесь хоть и тепло и у нас есть печь в роли меня,
но необходим был воздух.
Ладно…
Постулат реанорского
берсерка...
Вихревая
гильотина…
За одно мгновение колющий выпад моих рук на манер клинка дважды
пронзил несколько метров снежного плена, по диагонали и ровно над
головой, формируя выход вентилируемого воздуха.
– Заметёт снегом, но минут на сорок или час должно хватить,
позже обновлю… – пробубнил я себе под нос, а на губах
самопроизвольно заиграла ностальгическая улыбка. – Прямо-таки, как
в старые добрые времена.
После же я не нашел ничего умнее и просто плотнее прижал девушку
к себе, окутывая нас единым слоем духа и прислушиваясь к её уже не
затихающему, а равномерному сердцебиению и также ощущая её
потеплевшее тело. И медленно прикрыв глаза, я решил обдумать всё
происходящее тщательнее, а затем немного погодя вернулся к тому, с
чего всё и началось. Я вновь возвратился к самому началу приёма, и
решил найти самую подозрительную мразь, которую прикончу по
возвращении в столицу. То, что виновник всего был там, я почему-то
не сомневался.
***
Единственное, что ощутила Алина перед пробуждением это
непонятное неудобство и холод, но этот дискомфорт с лихвой
покрывался странным и неестественным теплом. Теплом чьего-то тела.
Лишь пару мгновений спустя девушка смогла вспомнить всё, что
произошло до сего момента, и со слабой оторопью и зарождающимся
внутри страхом медленно открыла глаза.